Собираюсь с духом и резко открываю дверь. Секундное замешательство. Внутри двое людей, одежда гражданская. Полковник лежит на столе, ему на голову надевают петлю, уже перекинутую через крючок на потолке, но ещё не натянутую и не привязанную к батарее. Они оборачиваются в мою сторону и замирают. Мужчины, лет по тридцать, лица хмурые, я бы сказал, исконно русские. Увидь я таких на улице, даже не обратил бы на них внимание, но энергии из них прёт много.
Тот, что слева, пытается что-то крикнуть и тянется к карману. Бью его «огненной плетью» и вижу, как его голова разлетается на куски, забрасывая всё помещение кровавыми, подгоревшими ошмётками. Только и успеваю, что удивиться. Неожиданный эффект от столь слабого заклинания. Видимо, я слишком много в него энергии вложил, сам того не осознавая, и из-за этого оно вышло смертельным для столь слабых, по сравнению со мной, людей. Успеваю обратить внимание на свою энергию, которой ушла четверть. Охренеть оно сожрало! А не много ему будет⁈
Второй мужчина, поняв, что произошло с его напарником, успел выхватить пистолет и даже произвёл выстрел, но тот разбился о мой «купол», даже не дойдя до живого доспеха. Слишком слабый калибр, даже без маг-боеприпасов. Я захотел и ему снести голову, но услышал второй выстрел, прозвучавший с улицы. В голове мужчины образовалось отверстие с хлынувшими оттуда мозгами, и он упал плашмя вперёд, а я увидел Покровского, который стоял на улице и целился в кабинет из своего ТТ.
— Здорова! — я широко оскалился, махнул ему рукой и быстро подбежал к окну, чтобы его открыть. Подал Грише руку и затащил того внутрь. — Ты вовремя.
— Что тут, нахрен, происходит? — он оглядел весь трындец, который творился в кабинете и посмотрел на Евграфова, лежащего на столе. — Что с ним⁈
Он подбежал к полковнику и начал щупать пульс. Нащупал и облегчённо выдохнул.
— В этом нет надобности, он живой, — спокойно произнёс я, ведь знал это благодаря «сонару», который снова был активен. — Спит.
— Уверен? — Покровский бросил в мою сторону скептический взгляд и принялся снимать с того верёвку. Петлю на его шею накинуть успели, а вот подвесить нет. Мы вовремя. — Какого хрена тут происходит? Они пытались его повесить?
— Ага, чтобы сошло за самоубийство, — я усмехнулся. — Возможно, даже записку какую оставили…
Я бегло осмотрел взглядом стол и увидел небольшой, вскрытый конверт. Странно, почему вскрытый?
— Оп-па! — улыбнулся, поднимая его со стола и распечатывая. — Вот это, кажется, оно самое.
Гриша хотел посмотреть, что я там нашёл, но и от Евграфова взгляд отвести не мог. Сильно переживал, и я мог его понять.
— Не переживай, я зачитаю. Так… — я бросил взгляд на содержимое конверта, и мне стало не по себе. — Гриша, у нас проблемы.
— Что? Ещё что-то? — он таки оторвался от полковника и посмотрел на меня, а затем и на фото, которое я ему показал. На нём были дочь и, судя по всему, жена Евграфова. Связанные, побитые и сидящие на стульях под тусклой лампой. Позади них мужчина в балаклаве с автоматом. — Какого х…
— Это письмо прислали сегодня, — я подметил, что рядом с конвертом лежит канцелярский ножик. — Вскрывал недавно.
— Получается, их похитили? — Гриша нахмурился. — Его шантажировали?
— Не могу знать, — я пожал плечами. — Даже если так, зачем тогда пытались повесить? Узнали, что я сбежал, и хотели ликвидировать?
— Похоже на то, — Покровский вздохнул и снова посмотрел на полковника. — Но мне кажется, нам нужно подождать, когда он проснётся. Слишком многое нам неизвестно.
— Согласен, но перед этим, — я улыбнулся и пошёл к двери. — Мне надо кое-что исправить, чтобы лишних вопросов ни у кого не возникло.
— Исправить?
— Не обращай внимания! — я закрыл дверь и посмотрел на стены, которые создал. — Пора от вас избавиться!
Стены удалось убрать, будто их и не было. Народ к тому моменту уже столпился рядом с ними и сильно удивился, когда они начали исчезать, но мне было как-то наплевать. Я и так здешняя легенда, а случившееся у них перед глазами сегодня добавит ещё одну легенду про меня в копилочку Центра.