— Ну давай я приеду! Ты скажи куда, и я приеду!
О господи! Не хватало только, чтобы коллеги видели его вместе с этой идиоткой!
— Проша, поверь мне, это очень серьезно! Я так редко тебя о чем-то прошу!.. — теперь она всхлипнула явственно.
Прохор знал, она не отстанет.
— Проша, не бросай меня! Ты способен бросить в беде собственную жену?!
Она уже десять лет не была его женой.
Она была камнем на его шее.
— Ты где сейчас? — обреченно спросил Прохор.
— Дома, — Алиса повеселела, поняла, что он сдался.
Дома — это в его квартире. В квартире его дальней родственницы. Прохор ту почти не знал и всегда затруднялся точно обозначить родство. Старушка умерла, когда они с Алисой только поженились, и те недолгие полгода, которые он с ней выдержал, они прожили в маленькой хрущевской однушке.
Потом Прохор сбежал, и Алиса осталась в однушке одна.
— Подойди через час к метро! — ненавидя себя, сказал Прохор.
— Лучше зайди домой!.. — Только она умела так жалобно его упрашивать.
Его тошнило от этой жалобности.
— Не зайду! — отрезал он.
Теперь пришлось сдаться ей. Она понимала, когда давить на него дальше становилось опасно.
На свидание с бывшей женой он опоздал. Ненамного, минут на пять. Почему-то он всегда опаздывал к ней на свидания, даже тогда, когда еще радовался встречам с ней.
На свидания с Ладой он не опоздал ни разу.
Алиса ждала его, вглядываясь в выходящую из метро толпу. Замерев, смотрела в толпу взглядом ждущей хозяина собаки, привязанной около магазина.
— Привет, — остановился около нее Прохор. — Я приехал на машине.
Алиса порывисто повернулась, уставилась на него испуганными зелеными глазами. Испуг тут же пропал, она вцепилась в его руку тонкими пальцами и облегченно улыбнулась. Он ее не подвел, приехал.
Алиса совсем не менялась. Она, как и десять лет назад, была изящной и хрупкой. Еще у нее была грива кудрявых рыжих волос. Таких рыжих, что они казались ненастоящими. Прохор знал, Алиса никогда не красила волосы.
— Господи, как я рада тебя видеть!
— Я тоже, — соврал Прохор.
Нет, все-таки она изменилась. Вокруг глаз появились тонкие морщинки. Они были почти не видны, но он заметил.
Алиса была старше Лады. Намного старше, почти на десять лет. Только к Ладе он относился как к умной, хорошо образованной женщине, а с Алисой чувствовал себя как взрослый рядом с ребенком.
Так было в его прошлой жизни, и так продолжалось сейчас.
Алиса отпустила его руку, оглянулась — искала свободную лавочку.
Прохору так сильно хотелось исчезнуть отсюда, что он шагнул к ближайшей лавочке первым, уселся и стал смотреть в пространство перед собой. Алиса садиться не стала. Она покопалась в сумке, вытащила лист бумаги и повертела у него перед глазами.
— Смотри!
— Что это? — не стал смотреть Прохор.
— Штраф!
— Заплати!
— Проша! — Алиса стала прямо перед ним, и ему приходилось смотреть ей в грудь. — Посмотри! Это штраф, но я никогда не превышаю скорость!
— Иногда это происходит незаметно.
Зачем он приехал?.. Знал же, что она ненормальная.
— Проша, я никогда не была на этой улице! Я там не была! Я в тот день вообще не ездила на машине!
Она трясла бумажкой у него перед носом. Надо было встать и уйти, но Прохор нехотя взял листок.
Снимок был черно-белый. Сквозь стекло было видно женское лицо, наполовину скрытое буйными кудрями. Ее кудрями, Прохор ни у кого больше не видел таких волос. Еще на женщине были темные очки.
— Это не я!
— Алиса, заплати и забудь об этом.
— Проша, это не я!
Она смотрела умоляюще и была готова заплакать. Она всегда была готова заплакать, даже когда смеялась.
Еще она умела мгновенно переходить от слез к смеху.
Идиотка!
— Алиса, заплати и забудь! — Прохор поднялся, чувствуя, что больше не в состоянии выдержать ни одной минуты. — Я очень тороплюсь, извини.
— Не уходи! Проша, не бросай меня! — она вцепилась в него так, что тонкие пальцы показались стальными птичьими когтями. — Со мной происходит не только это!..
С ней всегда что-то происходило. Она видела дурной сон, просыпалась в слезах и потом несколько дней изводила его своими страхами.
На соседней лавке дама средних лет копошилась в сумке. Прохор на нее покосился, тетка не обращала на них внимания. Хоть в этом повезло. Не хватало ему еще публичных скандалов.
— Я правда спешу. — Прохору удалось освободиться от Алисиных когтей. — Оплати штраф, и хватит об этом говорить. Хочешь, я оплачу?