— И главное, — отчеканил профессор, косясь на печать с деревянной ручкой, — мы подпишем договор, в котором вы подтвердите финансовые обязательства.
— По рукам. — Несусвет встал и протянул профессору холеную, с наманикюренными ногтями пятерню.
Он улыбался — господи, бумажка нужна, пара пустяков. А Кирилл Денисович напрягся: «Чтобы Бронский сам себе добавил бумажной работы? Что-то не так».
Толстенький смешной человек в очках пригласил Бронского пройти в комнату, и Николай Вальтерович зашел. Помимо означенного толстячка, присутствовали двое — широкоплечий мужик, от которого исходило ощущение надежности, и невысокого роста худосочный молодой человек в затертых джинсах, кофте с воротником и берцах. На спинке стула висело пальто, цветом и покроем похожее на шинель.
— Gutten Tag, меня зовут Николай Бронский — профессор, бывший директор ИНЯДа.
— Приятно познакомиться, — ответил молодой человек, — Игорь Пользун, избранный глава знати. Это — мои друзья и помощники. Да вы снимайте куртку, проходите.
Широкоплечий и толстячок пожали Бронскому руку. То же сделал Пользун.
— С какой целью к нам? — спросил Игорь, — чаю не хотите?
— Не откажусь. Danke.
Профессор долго тарахтел ложкой, хотя сахар в чашку не клал.
— Я хочу вступить в вашу организацию, — наконец произнес он.
— Для нас это почетно. Но, позвольте узнать, с какой целью? Как правило, к нам обращаются люди, которым терять нечего — уволенные интеллигенты или эрудированные люди, которым тесно в умственных рамках нашей страны. Ими движет чувство обиды или мести. Согласен, не самые лучшие позывы, но мы направляем негативную энергию на благо обществу. Вы же — человек высокого авторитета в науке и после увольнения вряд ли задержитесь здесь, европейские центры с руками оторвут.
Бронский подавился печеньем и закашлялся. Стоящий позади Истомин метко похлопал гостя по спине. Профессор сделал глоток и сцепил ладони. Покрутил большими пальцами, отдуваясь, как спринтер перед забегом.
— Я вам врать не буду, — с трудом начал Бронский. — Но прошу вас, Игорь, выслушайте меня наедине.
Истомин вскинул брови, Дюжик сказал: «Во как!». Оба ждали решения Пользуна и выходить не собирались.
— У меня нет секретов от соратников, — сказал Рёшик, глядя в глаза Бронскому.
— Я не сомневался. Но, поверьте, дело настолько личное, что знать… боже, в вашем случае звучит двояко… но знать его должны только вы. Иначе не получится. — Бронский достал платок и коротко высморкался. — Впрочем, вы сами решите, обнародовать мою просьбу или нет.
Будто нарочно Истомин с Дюжиком и профессор оказались по разные стороны стола. Рёшику предстоял выбор: довериться уважаемому, но непроверенному человеку или показать солидарность с единомышленниками.
— Ребята, выйдите, пожалуйста.
Володя и Аркадий Филиппович, помешкав секунду, вышли. Истомин смотрел на профессора через плечо, а Дюжик у двери спросил:
— Может, Ростислава позвать?
— Не стоит, — ответил Пользун.
Врать Бронский мог и в присутствии свидетелей. От конфиденциального разговора Рёшик ждал не столько подвоха, сколько предложений разной степени подлости. Начиная с суммы, за которую он готов продать бренд, заканчивая угрозами физического устранения.
Получилось интересней.
Когда в комнату без стука ворвалась группа знати, Рёшик и Бронский рисовали на листочке и оживленно спорили. При виде вошедших Пользун убрал бумагу в стол и сложил руки домиком. Бронский отсел на одно место дальше от предводителя.
Дюжик и Истомин говорили наперебой, потрясая в воздухе бумагами. Чуть в стороне стоял Ростислав и показывал всем видом, что его опять оторвали от любимого компьютера для непонятных и мелких целей.
— Да мы такого наворотим! — гремел Володя.
— Если подтвердится, — уточнял Дюжик. — Ростислав не уверен.
— Да там проверять все сто раз надо, я случайно наткнулся… — оправдывался Ростик.
При осмотре коммуникаций знатоки нашли в подвале аккуратно сложенные коробки с бумагами. Подумали, что макулатура или оборотки для черновиков. Но рассмотрели банковские реквизиты и хотели отнести находку Рёшику, только тот был занят с посетителем.
— Вот зачем им нужна была охрана в пустом здании. — Пользун отложил исчерканную бумагу в сторону. — И что случилось с этими бумагами?
Ростислав поставил на стол ноутбук и открыл его.