— Так склад во дворе.
— Во-во, — подхватил нарумяненный носильщик помоложе, идя на выход, — сначала скажи мэру, что лично осматривать покупки по тендеру глупо, потом открой ворота со стороны двора и занеси этот хлам на склад.
Они почти вышли из Управы, когда сержант одумался:
— Ладно вы это… несите, че… работа у меня такая — проверять.
Уговаривать их не пришлось, трое разом вернулись, подхватили чучело и понесли наверх.
Через пять минут еще с десяток арлекинов пронесли через центральный вход снопы, огромные сковородки с блинами и прочую масленичную дребедень.
Обалдевший сержант провожал процессию взволнованным взглядом.
Часть знатоков во главе с Володей отправилась в кабинет градоначальника, а Рёшик с Аркадием Филипповичем свернули к Несусвету.
В дверях столкнулись с пронырливым типом в новом костюме, купленным наверняка по случаю похода в Горуправу. «Это зам Бронского, — вспомнил Рёшик, — Значит, все по плану».
Пронырливый человечек спрятал телефон и прижался к стенке, пропуская Пользуна и Дюжика внутрь. Несусвет тоже говорил по телефону, но смолк и протараторил в трубку извинения. Смык правой рукой полез под взятую на прокат хламиду.
— Горячая вода тяжелее холодной! — выкрикнул Дюжик, пока Гоша доставал пистолет.
Прозвучал выстрел.
Тип у стены сел на пол, закрыв лицо руками. Несусвет дернул головой — испугался громкого звука. Пуля врезалась в невидимый барьер и упала в метре от Рёшика.
— Горы на Марсе достигают высоты в двадцать километров, — ровным голосом произнес он, глядя на Смыка. Тот постоял секунду, голова его запрокинулась, он плавно переместился из вертикального положения в горизонтальное.
Карп Наумович выбежал из-за стола и протянул руки, останавливая возможную угрозу.
— Скажите, что вам надо? Я все сделаю! Мы все уладим!
Пользун на ходу забрал у безвольного Варгашкина подписанные документы, свернул в трубочку и передал Аркадию Филипповичу.
— Нам надо, Карп Наумович, чтобы вы вместе с нами вышли к народу и рассказали о реальных целях ваших реформ. Как тогда, когда объясняли их выгоду. Прошло полгода, думаю, пора сравнить ваше мнение с мнением тех, кого вы уволили, и прийти к общему знаменателю.
Стараясь прятать улыбку, Несусвет закивал.
— Ошибаетесь, если думаете, что вам удастся соврать. — Продолжил Рёшик. — Не получится физически.
Карп Наумович вспомнил о Птицыне, арест которого потянул заключение самого Пользуна. Говорили, что при этом Ростике действительно нельзя соврать. Значит, привселюдный позор — себе и Верховному? Он ведь тоже не последнюю роль играет в реформации.
— Извините, — Несусвет схватился за живот, — что-то придавило. Разрешите?
Он показал на дверь в туалет.
Перед визитом в Управу Рёшик изучил планировку кабинета и знал о существовании уборной. Навел справки о самом Насусвете — у него то ли гастрит, то ли дела похуже.
— Конечно. — Рёшик сделал ладонью разрешающий жест. — Это естественная реакция чиновника на правду.
«Хрен тебе, архивариус, а не признания, — размышлял Несусвет, спускаясь в гараж по тайной винтовой лестнице. Ни одна карта не показывала этот выход, иначе в нем пропадал смысл. — Ты мне еще за Фиру ответишь, моль начитанная! Никто не смеет трогать мое. Ха! Тайный пклонник… Я тебя наклоню, но по-другому. Поставлю в более изысканную позу».
После случая в прямом эфире Потемкина рассказала патрону, как Рёшик ее изнасиловал, применив сверхъестественные способности.
Во внутреннем дворике Смык держал машину под парами. Несусвет быстрым шагом направился к открытой двери и вдруг остановился. В закутке под запасным выходом лежала собака — старая, паршивая; тряслась на морозе. Карп подошел к ней и присел на корточки.
— Ехать надо, Карп Наумович, — крикнул через пассажирское сидение Гоша. — Самолет в аэропорту заряжен!
Несусвет сначала отмахнулся, а потом крикнул в ответ:
— У тебя жратва какая-нибудь есть? Тащи сюда.
Не глуша двигатель, Смык принес пакет, в котором оказалась колбаса — полпалки «московской». Несусвет разорвал ее руками и бросил куски собаке.
— Подыхает, зараза. Пусть хоть на сытый желудок…
Они подождали, пока собака надкусит подарок, запрыгнули в машину и унеслись в аэропорт.
В тот же день власть в Харитонове перешла к знати.
Чиновники боялись высовываться, памятуя о чудесах, которые умеют повстанцы. А варте — лишь бы кто приказывал. Даже лучше стало — ребята спокойные, культурные. Опять же, порядок поддерживают своими патрулями. Конечно, власть к ним перешла незаконно, но последние выборы тоже прошли с душком. При желании Несусвета и его карманного мэра можно было сковырнуть на вполне законных основаниях.