В Столице тоже молчали — захват произошел в пятницу, когда Верховный уехал на охоту. Ответа ждали в лучшем случае к понедельнику.
А в воскресенье на центральной площади Харитонова сожгли чучело.
— Здравствуйте, молодой человек. Дипломчик предъявите, пожалуйста. Ну как же — постановление знати. Документы, уважаемый, нужно носить с собой. Почему именно у вас? А вы перешли дорогу в неположенном месте. Ладно, пока прощаем. Нет, стойте. Что такое десятичный логарифм? Почти правильно. Удачного вечера.
Проспект патрулировали двое — сухенький мужчина в летах, школьный учитель из села, уволенный по второй волне. И молодой человек, широкоплечий, с животиком, бывший госслужащий отдела образования.
— Как вы не понимаете? Компьютерные игры развивают мозг, тренируют память и мелкую моторику, учат обращению с железом и софтом, — доказывал молодой.
— Чепуха. Нет ничего лучше активных занятий спортом. Хочется поиграть — возьми шахматы, сходи на свежий воздух…
Спор у них длился с начала дежурства.
— Вот зачем мы их, интересно, проверяем? — спросил молодой. — Указу недели нет, никто нас всерьез не принимает. Как нубы какие-то ходим.
— Для того и ходим, чтобы принимали всерьез, — ответил старший. — Задача патруля — не пресекать нарушения, а предупреждать.
Из ресторана вывалился пьяный мужик — в костюме, без верхней одежды. Сначала согнулся и наблевал под деревом. Потом помочился в ту же лужу на глазах у прохожих.
— Добрый вечер, патруль знати. Покажите, будьте добры, документ о вашем образовании, — спросил тот, что постарше.
Гуляка спрятал орудие преступления в гульфик и икнул.
— Че?
Старший вышел вперед.
— По взаимной договоренности Верховного Руководителя и командира знати, временно введена проверка аттестационных документов для лиц, совершающих правонарушения.
— А вы кто такие? — промычал пьяный.
Младший открыл рот, но старший показал рукой: молчать.
— Мы — патруль знати. Повстанческая варта. Вы совершили мелкое хулиганство.
— Одно дело, когда на улице мочится ПТУшник, — влез младший, — другое дело — академик. Академика мы простим, но парадокс в том, что он мочиться на улице не будет.
Лицо пьяного стало еще шире от прилива крови. Пальцы сжались в кулак. Нижняя челюсть отвисла и выдвинулась вперед.
— Это ты, что ли, сопляк, меня наказывать будешь?
Пока тело преодолевало расстояние в несколько метров, младший громко сказал:
— Милиция — это народное ополчение во времена смуты.
Не дойдя шага до цели, пьяный взмахнул руками и упал. Попытался встать, с первого раза не смог. И со второго. А с третьего его поставил на ноги выбежавший из ресторана товарищ. Он признал патруль по нашивкам в виде раскрытой книги, извинился и уволок булькающего проклятья пьяницу на стоянку такси.
— Нет, так мы ничего не добьемся, — сказал младший, когда патруль продолжил обход. — На каждого алкаша по два знатока нужно, а их гораздо больше, чем нас.
— Проблема глубже, — ответил старший, — как не скатиться до их уровня. Время идет, настоящие деньги дешевеют, коллекционные — дорожают. Пользуну нужно решать эту проблему, а то народ разбежится.
Младший примолк, устыженный, и пробормотал насчет того, что он-то сам, конечно, подождет, но остальные действительно разбегутся.
За углом увидели наряд дорожной варты. Один инспектор пританцовывал с радаром в руке, прячась на пустой остановке, второй грелся в машине.
— Добрый вечер, господа. Патруль знати.
Тот, что с радаром, высунулся из-за стеклянной стенки.
— Позовите, пожалуйста, вашего коллегу, — попросил старший и кивнул на автомобиль с синей полосой.
Второй инспектор вышел вальяжно, готовясь по привычке «решать вопросы».
— Как же так, господа, получилось, что ваше авто стоит в неположенном месте? Стоянка автомобилей на остановках городского транспорта запрещена.
Согретый инспектор посмотрел на замерзшего. Тот перестал прыгать и ответил:
— Мы здесь работаем. Служебная необходимость.
После короткого объяснения постовые достали из бардачка дипломы об окончании автомобильно-дорожного университета. Видимо, начальство предупредило о способностях знатоков, борзеть инспекторы не стали.