Через секунды экран погас, компьютер выключился.
— Что происходит?! — спросил Бронский и закашлялся.
Сзади подошел Боря, посмотрел на монитор и развел руками.
— Выключается, — ответил он. — Это я таймер поставил.
Первым порывом Бронский хотел наорать. Выдержав положенные психологией пять секунд, директор остыл — Боря записал результаты, а значит, сохранил их. К тому же вел себя совершенно спокойно.
— Боря, ускоритель, как доменная печь. В смысле, что выключать его просто так нельзя.
Лаборант не пытался спорить и оправдываться. Он смотрел то на шефа, то на блок питания, будто попал в ловушку.
— Так Кирилл Денисович же приказал освободить помещение. Еще вечером. Я думал, вы в курсе, у нас сегодня переезд. Специально на работе ночевал, чтобы не проспать.
Теперь Николай Вальтерович понял, что его беспокоило с самого входа в лабораторию. Он вышел в коридор и осмотрелся. Вдоль стен стояли громадные коробки. Будучи в хорошем настроении после утренней полосы препятствий, Бронский не придал значения. А они, оказывается, выжили профессора из лаборатории.
— Это что? — спросил Николай Вальтерович, закуривая. Раньше он бы себе не позволил (прямо в коридоре института!), но с недавнего времени здесь и не так гадили.
— Я открыл одну коробку, — прошептал Боря. — Там — игровые автоматы!
Он потер ладони и легонько толкнул в плечо Бронского на правах негласной геймерской дружбы. Профессор затоптал сигарету и шлепнул ладонью по стене.
— А куда мы лабораторию денем, Кирилл Денисович не сказал?
— Сказал.
Боря замялся, опустил взгляд и проговорил:
— Лаборатория будет в вашем кабинете.
Обхватив голову руками, Николай Вальтерович быстрым шагом пошел по коридору. Стебня приблизился к одной из коробок, оттопырил боковую стенку и заглянул. Улыбнулся и пошел отсоединять компьютеры в лаборатории.
Глава 3
Без четверти два ночи отряды знати заняли позиции вокруг Верховного Собрания. Для атаки договорились использовать весь боекомплект. Первую линию составили из математиков — их наука тяжело дается вартовым и военным. Во второй шли естественники, далее — гуманитарии. Защитников расположили в середине — с началом атаки они должны обеспечить неприкосновенность штурмовых групп.
Медики остались в арьергарде.
Ровно в два Рёшик повел за собой штурмовиков.
Его пытались задержать у ворот. Вход на площадку перед Собранием охранял щекастый майор — настолько безупречного вида, что хоть портрет на плацу вместо зеркала ставь. Загородил пузатой фигурой кованую калитку и спросил документы. Щуплый интеллигент наверняка забрел не по адресу. Но интеллигент что-то сказал майору, и тот упал на колени.
Из дверей вышли двое в штатском. Услышали и отлетели, как сорванные ветром кормушки. Скатились по ступеням и стали неразличимыми на фоне мрамора.
Трое или четверо хотели остановить на красной дорожке, ведущей в зал. Он устранил их, принеся неимоверную боль. Челядь изумлялась невысокому человеку с прямой спиной, который разбрасывает охранников, не прикасаясь.
Перед дверью в Зал Дискуссий он остановился, одернул бушлат со знаком в виде раскрытой книги на груди, вскинул подбородок и выдохнул.
Штурмовики перекрыли выходы.
Зал кишел мразью. Посмотрев на мясистые рожи, Рёшик не нашел ни одного лица. Журналисты на балконе казались грифами — наблюдают за падалью в надежде унести кусок.
Сначала избранники ничего не заметили. Он шел к президиуму, расшвыривая чучела в дорогих костюмах. Политики окружили его, как ходячие мертвецы. В неживом кольце Пользун дошел до трибуны. От нее перемахнул через парапет к Председателю, уложил его и заместителей. Рухнули на пол, задергались, источая запах. Так пахнут обман и ложь.
Не люди — тела, от которых польза появится лишь в одном случае: вывести в поле и раздавить. Отличное удобрение, питательное для будущих посевов.
Где найти тех, кто не боится? За широким полем дело не станет.
Депутаты испугались, но убегать не спешили. Интересно — что сделает нищий, слабый, плохо одетый гость с половиной тысячи упитанных мужчин? Лучше бы им бежать, без оглядки на кожаные портфели и телефоны с бриллиантами. Сильные мира сего — они до тех пор, пока не ткнешь палкой в их кучу.
Рёшик спрыгнул к трибуне, включил микрофон и потрогал его пальцем. Раздались глухие стуки. Сверяясь с повесткой дня, хозяева жизни смотрели на нежданного докладчика.
Он сказал им.