Я тут же получил удар в челюсть, и врезал с размаху отдачей.
— Нормально, чужих баб трахать, а?! — Завопил со всей дури.
— Ты че, мудак, дырка свободна!
Хах, она для них просто дырка. Вот вся суть «крутых» мальчиков, с которыми бывает так «весело». Даже не подруга или девушка на ночь. Дырка, блядь, как в гнилой деревяшке.
— Свободна — жопа твоя, козел! Она моя девушка!
Надо было сказать что-то более адекватное. Но из горла сыпались лишь оскорбления. Челюсть горела от боли. Хотелось разнести здесь все к чертовой бабке!
Парень ничего не сказал, а лишь пыхтя разъяренным быком, рубанул точно в глаз. Да, а что я хотел? Письменных извинений и крепкого рукопожатия?
Этих жлобов здесь три рыла, так ещё подшофе. Замесят, и концы не найдут. А раз так, вариант лишь один: либо они, либо я… Как на сраной арене гладиаторов.
Подумав так, увернулся от удара ногой. По яйцам гад хотел треснуть! Я же сделал хитрее. Пнул его по ноге, потом прямой в нос, затем схватился за шею и стал насаживать на колено.
Никогда так раньше не делал! Даже на груше не пробовал, но получилось неплохо. Паренёк захрипел и вцепился в меня. А после нескольких ударов обмяк.
Отбросил в сторону эту тяжёлую тушу, бросившись сразу на кухню. Интересно, почему третий не бежал на подмогу? Вдвоем бы они меня ушатали.
Ясно, заочковал. Это тебе не девок чужих нагибать, вот же падла!
Драться я уже не желал. После короткого боя, как ни странно, хотелось ответов. Если сам полезет, то отоварю. А так…
На огромной кухне меня встретили визгом. Римма ревела, будто ее живьём разрезали. Последний из героев любовников тоже кричал. Похоже, он видел, что я делал с тем длинным. Теперь хорек залез в угол (нет, убежать через парадный) и орал, как припадочный шизик.
— О, дорогая, ну как там твоя сестрёнка?! Ей лучше хоть стало? — Крикнул, входя в комнату.
— Что те надо, не подходи! — Заревел пьяным голосом паренёк. В руке у него блеснул пистолет. Интересно, где его откопал? Был же в одних трусах.
Я коряво выставил руки, будто хотел отбить пулю. Стало страшно, но одновременно и странно. Неужели так просто? Достал ствол, завалил человека. Наверное, тупо пугает. А что если нет…
— Э, не дури! На нары поедешь, — хрипло выдохнул я.
Тут же прогремел выстрел, и в меня врезался резиновый шарик. Точнее, форму ощутить невозможно. Просто нечто повредило правую ногу. Травмат, ну конечно! Кто будет с собой огнестрел таскать? Хотя, все равно очень больно. Как топором ржавым жахнули.
— Ай, бля! Падла, — взвыл, согнувшись почти до пола.
Судя по глазам этого трясущегося придурка, он может и в лицо долбануть. Тогда точно хана!
Римма прекратила орать, теперь только плакала и медленно продвигалась к двери. Ее последний бойфренд резко рванулся вперед, чуть не сбив девушку с ног. Скоро, его шаги послышались в коридоре. Неужели так в трусах и уйдет?
Лицо жутко болело, ногу сильно свело, а руки почему-то тряслись. Похоже, Римма это все просекла. Она кинулась за своим ухажером, желая скорее уйти… В одном лифчике со сползшей бретелькой и голой задницей, на которой остался отпечаток ладони. Сучья блядь!
Упускать ее было нельзя! Я собрал силы в кулак, несмотря на хромоту, прыгнув в сторону. Схватил девку за волосы, тряхнул и бросил на стул. Римма начала рыдать еще громче. Только это меня не растрогало.
— Что ты творишь, мудак, мне же больно! — Пьяным голосом заорала она.
— А мне приятно, что ль, сука?
Хотелось пнуть стул ногой, чтобы стерва разбила башку. Но в последний момент, я сдержался. Девушка вскоре замолкла, прикрывая руками грудь и лобок.
Интересное, зачем? Она же вроде в белье, да и чего я не видел… Возможно, просто защитная реакция, которая сейчас бесполезна.
— Что ты хочешь вообще? — Наконец-то рявкнула вертихвостка.
— Да так, водки попить. Или что вы тут с ними бухали? А ты можешь пока рассказать, как додумалась дать сразу троим!
— Блин, я не знала. Он один меня звал…
— Аааа, с одним — это значит нормально, — я рассмеялся, театрально всплеснув руками.
— Я не знала, козел! Мне работу предлагали, подработку одну для студентов. Я же студентка, понятно?!
— Да ну? А я думал прожженная шлюха с двадцатилетним стажем.
— Пошел нахрен, урод! Отвали! — Изо всех сил заорала Римма. Она пыталась перейти в наступление, но я не собирался сдаваться.
Дело могло затянуться, а нервы были уже на пределе. Потому тупо показал кулак, и медленно процедил:
— Говори, что здесь творится, иначе хлебало сломаю! На тебя потом у бомжей даже не встанет!