Самое смешное было в том, что общества так называемых магоненавистников, действительно, существовали в обществе. Такие настроения, что скрывать, были довольно популярны среди тех, кто не обладал магическими способностями и оказался за бортом «красивой жизни». Конечно, все магоненавистники уже состояли на негласном учете в спец службах, и их деятельность просматривали едва ли не под микроскопом. Но, разве это могло стать помехой? Как говориться, ложь, разбавленная правдой, выглядит более правдоподобной, чем просто ложь и даже сама правда.
— Быдло поверит во все, что им скажут, — усмехнулся Вяземский, чувствуя себя в этот момент чуть ли не Богом. Ведь он находился на пороге новой эры не только для этой страны, но и для всего мира. В этом у него не было никаких сомнений. Он, и только он, способен изменить облик всей планеты…
Впереди распутье…
— //-//-
Вытянутая стрела скоростного поезда, несущаяся по широкой колее, целилась на столицу. Разогнавшись на этом участке пути на 430–440 км в час, «Красный метеор» должен был уже через час с небольшим оказаться в пригороде мегаполиса.
Внутри вагона повышенной комфортности, куда имели доступ лишь пассажиры с зеленым цветом билета, шум и скорость совсем не ощущались. Примененные при его строительстве «космические» технологии надежно блокировали любые посторонние звуки, а мощные электрокомпенсаторы выравнивали неприятные рывки и торможения, что делало поездки максимально комфортной и безопасной.
Лео Кираст, менеджер одной немецкой фирмы, направлявшийся в столицу на встречу со своим торговым партнером, медленно цедил кофе, уже довольно давно принесенное миловидной проводницей. Его взгляд, прикованный к смотровой панели, скользил по сказочным видам заснеженного леса, напоминая о приближении Рождества. Время от времени его посещала и другая мысль, которой, правда, он не рискнул бы здесь поделиться и предпочел держать при себе.
— Слишком, слишком…, - еле слышно пробормотал он на родном [немецком] языке, тут же обернувшись назад. Не дай Господь, кто-нибудь услышал обрывки его мысли и не смог догадать о том, что думает.
Какая же это огромная страна. Какие гигантские пространства и богатства сосредоточены в ее границах: миллионы квадратных километров, тысячи рек и озер с чистой питьевой водой, тысячи и тысячи гектаров великолепных лесов. Почему же все это принадлежит такому ленивому и глупому народу? Почему же ты, Господь, оказался таким несправедливым к моим соотечественникам? Немцы бы сделали райскими эти земли. Облагородили здесь каждый квадратный сантиметр. Каждый…
Вдруг немец замер. Чашечка вырвалась из его пальцев и, ударившись о стол, разлетелась на множество осколков.
— O, meinGoot! — во все глаза Лео смотрел в сторону выраставшего на горизонте огненного шара. — Что это такое? Что, что здесь происходит?
Тут же обзорная панель вагона, как и все остальные в поезде, потемнела и полностью потеряла прозрачность. В автоматическом режиме закрылись воздуховоды, переводя состав в полностью автономный режим.
— Внимание! — одновременно активировались система оповещения пассажиров. — Просим пассажиров поезда «Красный метеор» сохранять спокойствие. Необходимо отойти от обзорных панелей, занять свои места… В самое ближайшее время движение продолжится. Специальные службы занимаются устранением… Внимание! Просим пассажиров поезда «Красный метеор» сохранять спокойствие, — по новому кругу пошло информационное сообщение.
— //-//-
Сначала беглец несся не разбирая дороги. Ломился через густые заросли промерзлого орешника, ломал попадавшиеся на пути деревца, с хрустом сносил торчавшие из деревьев ветки.
Не хуже хорошего кнута его гнал страх быть пойманным. Парень был уверен, что, когда его схватят, снова закроют в каком-нибудь исследовательском центре и с ещё большим усердием примутся препарировать. Только на этот раз ему и шанса не оставят на спасение. Сделают капитальным овощем, пускающим слюни и ходящим под себя. Этот страшный образ засел в его голове не хуже занозы и с каждым часом обрастал все новыми и новыми подробностями, заставляя все глубже уходить в лес и держаться подальше от дорог и населенных пунктов.
Словно какое-то временное помешательство на него нашло. Тревога превращалась в страх, страх — в ужас. Возникавшие в голове тревожные представления усиливались, скручивались в неимоверный клубок, создавая плотную и почти непробиваемую пелену.