— Это и есть середина пути между Ходжа Мубораком и Касаном, — сказал брат бека. — Это место велено показать вам. И по-видимому, нам придется заночевать здесь.
— Отлично, — оживился зодчий, — здесь и заночуем.
И Бадия, и ученики с удивлением и радостью смотрели на него — ведь обычно к вечеру, когда приходило время слезать с арбы, он был совсем без сил.
— Здесь прекрасное, благодатное место. Подъедем к колодцу. А вы, бек-заде, покажите нам, где именно намечено сооружение водоема.
— Я точно не могу вам показать, — ответил юноша, — брат велел найти Чули-бобо, который живет где-то здесь, недалеко от колодца, и позвать его. Он знает.
Из ответа молодого человека чувствовалось, что тот не по своей воле отправился с ними в такую даль и что таков был приказ старшего брата, ослушаться коего он не смел.
— Нет, дитя мое, — сказал зодчий, — к Чули-бобо, так и быть, мы пойдем без вас. — И он велел Харунбеку ехать к колодцу.
, Харунбек направил лошадей в глубину долины, в сторону восхода, туда, где виднелась гряда холмов, а за ними пески. Здесь недалеко от колодца были разбросаны маленькие домишки, и, завидев арбы и конных, из одного домика вышел сам Чули-бобо. Харунбек, по обыкновению, спрыгнул с коня и взял в руки поводья, а Зульфикар с Завраком, приставив лесенку к арбе, помогли сойти зодчему, Масуме-бека и Бадие.
— Какой здесь превосходный воздух, — заметила Бадия. — Вот было бы хорошо, если бы город Карши построили именно здесь.
— Прямо у этого колодца? — подхватил Заврак, — Не так ли, госпожа?
— Выходит, и природа ошибается, — продолжала Бадия, — возводит города не в благодатных местах, а в каких-то закутках.
— Например, возвела Бухару, — снова вмешался Заврак, — не на берегу реки, а, что называется, на самом солнцепеке…
— А город Нишапур вообще, говорят, построен на месте заброшенного дворика.
— Вы просто не видели Нишапур, госпожа, — отрезал Заврак. — Нишапур-то как раз стоит на прекрасном месте.
— Каждый кулик свое болото хвалит!
— А господин бек-заде не из Карши ли родом? — спросил Заврак у гордо взиравшего на них брата бека.
— В общем, да, — неохотно ответил тот, сидя в седле и, видимо, не желая включаться в общую беседу. — Мы шахрисябзские, из племени барлас. Наш отец был полководцем.
— Ах вот как! Значит, с тех самых пор вам пожаловано звание беков? И ежели вы из племени барлас, то нет здесь никого, по мог бы поспорить с вами знатностью рода, — насмешливо протянул Заврак.
Тем временем зодчий, сойдя с арбы, поспешил навстречу бородатому человеку и протянул ему руку, как старому знакомому.
— Вы, наверно, и есть Чули-бобо? — приветливо сказал он.
— Да, это я, — ответил старик густым басом. — Добро пожаловать в наши края. Здоровы ли вы, благополучны ли?
— Да вот решили переночевать у колодца, а на рассвете отправимся дальше.
— Зачем же у колодца? Наши дома в вашем распоряжении. Пожалуйста, с дорогой душой!
— Благодарствуем.
— А кто вы такие будете? — спросил Чули-бобо.
— Вот этот юноша — брат его светлости бека, — пояснил зодчий. — А мы просто путники, едем в Бухару.
— Выпрягайте-ка живее лошадей, — сказал старик, — вам не вредно хорошенько отдохнуть с дороги.
Между тем из домиков высыпали дети и подростки и с любопытством разглядывали приезжих. Откуда-то появилось несколько огромных псов, тех, что называют степняками.
— Скоро с пастбищ вернутся и мои сыновья, — добавил старик.
Все, как обычно, принялись за дело: выбрали место, постлали войлок, выпрягли коней.
Брат бека наконец решил спешиться и тоже принял участие в общей работе. А зодчий и Чули-бобо обошли бок о бок окрестности, они направились в сторону восхода солнца, где crop с журчанием струился ручеек, и воды его исчезали вдали, словно таяли в песках.
— Благодатнейшие места, — повторил зодчий, желая вызвать старика на разговор.
— Ваша правда! Таких мест, пожалуй, и не сыщешь. Вот возьмите хоть этот ручей, что течет с холма. Красота, божья благодать. Однако в самые жаркие дни месяца саратан он высыхает, и нам приходится довольствоваться одним колодцем, — он показал рукой на расстилавшиеся вокруг долины. — Здесь, кроме моих сыновей, живет еще девять чабанов. Разводим каракульских овец. Выгодное это дело, вот только с водой плохо — не хватает. Если бы соорудить здесь водоем, какое бы это было счастье и для людей и для овец, да и для путешественников — вот таких, как вы. Даже птицы и те бы порадовались. С юности об этом мечтаю, но ничего мы сделать не можем. Руки у нас коротки для таких дел. Знают об этом и сотник и бек, но все почему-то не соберутся этим заняться. Мы обещали им овец. Приходили сюда откуда-то издалека мастера Абид и Худай-берган. Осмотрели все, да так ничего и не вышло…