Было решено отправить её в страну Тригона Воды, где она будет в безопасности. Роберт и Сара специально для этого взяли вертолёт, на котором мы и добирались. Вообще, моё присутствие было вовсе необязательным, но я настоял на нём, ибо не хотел расставаться с сестрой. И раз уж я полетел вместе с твоими родителями, мне было поручено придумать ей новое имя.
Имя Эвелин ей идеально подходило. Она была такой хрупкой, нежной, беззащитной. Однако было что-то не то в этом имени. Мне хотелось связать его с её Знаком. Рыбы – настоящие мечтатели. Они не только витают в облаках, но и идут к своим целям сами. Поэтому их мечты и особенные. Они сбываются благодаря их усилиям.
Тогда я назвал её Эшли. Это имя имеет два значение: живущая в ясеневом саду или мечта, видение. И я знал, что именно это имя будет освещать путь в её нелёгкой жизни.
Фамилию я оставил ту же, что и у её матери. Как бы Андреа не клялась, что ненавидит свою дочь, мне всегда казалось, что за этими словами скрывается ложь, которую она сама отказывается принимать.
Вариантов особо не было. Мы сразу отправились к детдому для сидеров. Твой отец взял Эшли, а заодно с ними отправился и я. Написал записку с её именем, датой рождения и Знаком. Мы оставили её прямо на пороге приюта. Тогда стояла глубокая ночь, шёл ливень. И это не твои родители оставили маленького ребёнка совершенно одного под дождём. Это сделал я. Не знаю, что я должен был сделать, но точно не оставлять её одну. Настоящие старшие братья никогда так не поступают. Я и без этого совершил ошибку с Сафиной. Можно сказать, я лишился обеих младших сестёр.
Тогда я не понимал, что чувствую. Ко мне медленно приближалось осознание, что Высший вовсе не такой, как я думаю. Раз ему плевать на собственных детей настолько, что исчезновение Эшли он воспринял совершенно спокойно, то я разве я могу восхвалять такого человека? В то время я винил себя за подобные мысли.
Я учился и тренировался у разных мастеров, которые только служили у Высшего. Бывало, занятия вёл он сам. И, знаешь, после подобных уроков я даже не мог открыть глаза. Он изнурял меня чуть ли до потери пульса. Но я продолжал работать, лишь бы заслужить внимание отца, доказать ему, что я достоин называется его сыном. Но что бы я не делал, Высший не выказывал ни гордости ко мне, ни любви. Он не хвалил меня, а только повторял, что могу лучше, даже если я выполнял всё безупречно.
Это привело меня к желанию попасть на Битву. Это казалось мне прекрасным шансом, благодаря которому Высший наконец принял бы меня, как родного сына. Почему-то я не видел риска умереть. Я хотел отцовской любви и хоть какого-то внимания.
Я знал, что выпускной год проведу в академии. Об этом Высший сообщил мне в мой шестнадцатый день рождения. А спустя пару месяцев, я узнал кое-что шокирующее.
Мой брат, с которым я ни разу не пересекался, даже лица его не видел, погиб. У него случился выброс сил, и он не справился. Ему было всего восемь лет. Высший сообщил об этом сухо, точно говорил о моей учёбе. Я не знал даже имени брата, но всё равно разозлился на равнодушие отца. Всё-таки это его ребёнок, а не бесполезная безделушка. Мне это напомнило ситуацию с Эшли. Я кричал, говорил то, что годами копилось в душе. Признался, что любил брата, хотя сам об этом никогда не задумывался.
Я просидел в тюремной камере примерно месяц. Иногда мне приносили немного еды и воды. Где-то один раз в три дня, а может и меньше. Всё это время я был лишён сил. Знаешь, о чём я тогда думал? Не о том, что ошибался всю жизнь и слепо добивался расположения отца. Я жалел о своих словах. И тогда я принял окончательное решение: я должен был попасть на Битву.
Высший никогда не говорил о ней со мной. Он не просил, чтобы я стал чемпионом, но я почему-то решил, что если сделаю это, то отец будет мной гордиться. Да, тогда я не особо блистал умом. Моя единственная цель состояла лишь в получении любви от отца.
Выпускной год я провёл здесь, в Метиде, как самый обычный школьник. На все вопросы о том, где я пропадал все эти годы, я отвечал, что перешёл на обычное семейное обучение, что было даже близко к правде. Меня обеспечивал отец, каждый месяц он скидывал он мне нужную сумму. Я почти не тратился, но мне было приятно, что хоть финансово он меня поддерживал.
Как ты уже понял, Эндрю, я был лучшим в классе. Да, главную роль сыграли несколько лет, проведённые на Нейтрале. Однако и у меня случались ошибки, из-за чего я впадал в ярость, ведь так стремился стать безупречным. В итоге я сдал экзамен на максимальный балл. И к моему удивлению, меня взяли на Битву.
Моей радости не было предела. В первый же день я ждал, что отец захочет увидеться со мной и поговорить. Этого не произошло. Но я не смел спрашивать преподавателей о нём. И у меня оставался один выход: ждать официальной встречи. Пусть я и знал, как проникнуть на базу через дом, я не делал этого. Ведь за подобное я бы точно не добился расположение отца, а сделал бы все свои старания напрасными.
Я усердно тренировался и с таким же энтузиазмом ненавидел другие Тригоны. Меньше всего Воду, и, возможно, причина заключается в Эшли. Преподаватель был в восторге от моих результатов, даже обещал поговорить с Высшим о проведении индивидуального занятия со мной. Это ли не счастья для сына, который только и хочет, что получить лишние минуты на встречу с отцом?
Встреча с Высшим прошла как обычно. Он не обращал на меня никакого внимания, в то время как я восхищался буквально каждым его шагам, испытывая внутри какую-то горечь. У меня снова появились сомнения, но я отбрасывал их как можно дальше.
Как ты знаешь, в тот год победил Огонь. Не знаю, связано ли это с моим родством с Высшим или же причина в другом. Тем не менее, я победил. И я был рад. Пока не дошло до убийства проигравших.
Мои товарищи по Тригону отказались это делать, но у них был выбор, в отличие от меня. Я отказаться не мог. Не потому, что хотел показать отцу, на что я способен. Он не принял мой отказ, когда я прямо об этом заявил. И мне пришлось убить всех девятерых. А после этого я ещё и наблюдал, как Высший отрубает их голову, вешает на стену…
Тогда я разочаровался в самом себе. Я ненавидел себя. У меня ведь был шанс одуматься, но я не воспринял его, как возможность. Я не знал, что делать. На отца мне тогда было наплевать. До меня наконец дошло, что я не нуждался в его любви, расположении, принятии, внимании. Мне не нужен был отец, я просто убедил себя, что не смогу без него. Я цеплялся за единственного родственника, с которым мог сблизиться, но так горько ошибся.
Однажды мне указали на эту ошибку. И это были твои родители. На этот раз именно они пришли мне на помощь. Снова.
Я был в растерянности. Не знал, что мне дальше делать. Служить отцу я не хотел, ибо знал, что не смогу. Это бы убило меня. Я бы не смог убивать людей так же просто, как это делает он. Я не хотел становиться лидером его отряда, которого, к счастью, до сих пор не существует.
Твои родители помогли мне. Вернее, я сам пришёл к ним, ибо не знал других людей, которые могли бы это сделать. Я умолял, стоя на коленях. Я ожидал получить отказ, ведь им было известно, кто я такой. Но они согласились.
Тогда, Эндрю, я узнал о тебе. Твои родители сказали, что тебя нужно защитить от Высшего, и я идеально подходил на роль шпиона в его рядах. Я согласился, не спрашивая, что в тебе такого особенного. Узнал я это, насколько ты знаешь, немного поздней.
Я говорил тебе, что отказался от службы у Высшего. Это не совсем так. Я согласился. Он не стал просить клятву Знаком. Тогда мне почему-то показалось, что отец стал лучше относиться ко мне. Я не понимал, что должен испытывать. С одной стороны, я хотел этого всю жизнь. Но с другой, я ведь ошибался в этом. Возможно, он понял мой сговор с твоими родителями, и хотел узнать про них больше. Другого объяснения у меня нет. Особенно учитывая его приказ, что он отдал мне спустя шесть лет после моего поступления к нему на службу.
Он хотел, чтобы я начал присматривать за тобой. Точнее, чтобы я всё разузнал про тебя. Он даже велел добиться твоего доверия. Безусловно, это он пропихнул меня на роль директора академии. Педагогический я не заканчивал, однако вопросов не возникло. Я сразу же рассказал об этом твоим родителям. Тогда они решили, что это хорошая идея, и в случае чего, я позабочусь о тебе. Однако мне предстояло быть двойным агентом. Работать и на Высшего, и на твоих родителей. Информация, что я сливал своему отцу, была не особо для него полезной. Обычно, я говорил о твоих успехах. Всё это я заранее обговаривал с Сарой и Робертом.