Вскоре мне это надоело. Я не понимал, какую важность ты представляешь. Тогда я долго добивался раскрытия правды, но вскоре твои родители мне всё рассказали. И уже после этого я поклялся самому себе, что защищу тебя, чего бы мне это не стоило.
После того, как Сару и Роберта похитили, я пообещал тебе, что помогу сбежать. И я действительно собирался сделать это. Но всё пошло не по плану. За тобой пришёл Рохал, а меня и вовсе заставили принимать экзамен. Однако я его так и не принял. Меня раскрыли, стоило нам с тобой попрощаться.
Работу над моими мучениями поручили Сафине. О, как она была счастлива! Она добивалась ответов всеми возможными орудиями пыток! Но заговорил я лишь при отце.
Я наплёл ему с три короба. Я не стал отрицать, что действительно был в сговоре с твоими родителями. Однако я соврал, что не знаю, кто ты на самом деле. Я сказал, что больше работал на Высшего, а твою семью попросту обманывал. Я говорил, что и не собирался помогать тебе. Просто делал вид, как и просил мой отец.
И он принял это. Принял мою ложь, принял меня. Снова. Мне опять это не понравилось. Я не понимал, чего он от меня ждёт и почему я до сих пор жив.
Принял он меня и в третий раз. Когда я сбежал с Аденой от нимф, нас нашёл Доминик Колланс. Тогда я попросил не трогать Адену. Обещал предстать перед Высшим. И я сделал это. Мне казалось, что это точно мои последние секунды, но он вновь поверил в ту ложь, что я наговорил. На этот раз я понял, что он просто сделал вид. Вероятней всего, он хотел подобраться к тебе с моей помощью, использовать меня. И у него это получилось.
Я понимал, это мой последний шанс. Тогда я начал действовать и искать ответ на вопрос, что же задумал Высший. Я полез в его кабинет, надеясь найти нужные сведения. И нашёл. Правда, мне пришлось забрать их. И после того, как я всё изучил, я подбросил их той, кто точно разберёт всё лучше и быстрей, чем я.
– Эшли, – догадываюсь я. – Это был ты.
– Да. Это я оставил все необходимые бумаги, зная, что она точно разберётся. В тот же день я узнал, что на твой след напали Рохал и Колланс. Я понимал, что против них и целого отряды ты вряд ли выстоишь.
Тогда мне пришлось позаимствовать у отца его костюм. Иными словами, я его украл. У него полно таких, так что я не думал, что он мог заметить пропажу. Я достаточно долго возился с голосом, пытаясь сделать его как можно похожим. Тут свою роль играет и маска, однако мне пришлось взять микрофон, – с этими словами Ник достаёт из кармана небольшой чёрный микрофон, что прикрепляется к уху. – Это было сложно, я не был уверен, что получится. И когда на сцене объявился второй я, то весь мой план кубарём покатился в пропасть. Я сразу понял, что это настоящий Высший.
Ну, а дальше ты знаешь. Я действительно на твоей стороне, Эндрю, и всегда был на ней. Мне чудом удавалось выжить, и я не останавливал попытки помочь тебе, хоть и понимал, что это может оказаться последним, что я сделаю за свою жизнь. Пусть я и сын Высшего, но теперь я делаю всё возможное, чтобы не называться им, – заканчивает Бёрк.
Я молчу примерно минуту. Мне всё ещё трудно принять, что Николас Бёрк и Эшли оказались детьми Высшего. А ещё и Сафина. Эта мразь точно пошла характером в своего папашу. Мне плевать, что Высший лишил её имени, называя обычным порядковым числом. Может, её и ведёт то, к чему раньше стремился Ник: принятие со стороны отца. Но это не оправдывает её.
Мои родители знали, кто такой Ник, и всё равно доверялись ему. Они не ошиблись. Он действительно делал всё, что от него требовалось. Мне даже немного стыдно, что я посчитал его Высшим.
– Знаешь, – задумчиво произносит Ник, – я решился пойти против отца не только из-за всех увиденных смертей. Это лишь дало решающий толчок к осознанию. Наверное, меня вело моё желание встретиться с сестрой, с Эшли. Спасти хотя бы её, когда Сафине уже нельзя помочь.
– Эшли не такая, как она, – замечаю я.
– Не такая. Но мне страшно, что с ней может сделать Высший.
– Она никогда не встанет на его сторону, – со стальной уверенностью заявляю я, но в этот же момент в голове слышатся те самые слова, что сказала Эшли обо мне. И пусть я знаю, что это чистая ложь, из памяти они просто так не выходят. – Мы недавно виделись, – вспоминаю я, чувствуя, как щёки мигом покрываются алой краской. Поцелуй намного приятней тех слов, и он, к моему счастью, тоже не покидает мысли.
– Ты знаешь про Горниот?
– Да. И свою роль в нём. Но этого не произойдёт. Я не позволю, и Эшли не даст этому произойти в случае чего.
Именно она сможет это сделать. Плевать, дочь Высшего она или нет. Мои чувства к ней не изменятся, даже наоборот. Внутри вспыхивает новая искра, что намного ярче предыдущей. Какой бы не была запретной наша любовь, мы её добьёмся.
Вместе.
***
Я возненавидел полнолуния после смерти Адены. Теперь этот бело-сероватый диск не кажется мне таким родным и сказочным. Я только злюсь, когда замечаю лунный свет.
Я злюсь на себя, что не смог спасти её, ибо в тот момент её жизнь зависела от меня. Но недавно я начал испытывать ужасную злость к богам. Да, моя персона у них не вызывает восхищения, как это бывает, но они могли спасти Адену. Могли забрать к себе в Град Звёзд, хотя бы на время вернуть её силу, чтобы она восстановилась. Она сделала гораздо больше, чем все боги вместе взятые. Луна только напоминает мне об этом. Последние слова Адены были о ней, о её неописуемой красоте. И если раньше я видел всё очарование полнолуния, то теперь чувствую лишь отстранённость и полное равнодушие.
Недавно Ника объявили в розыск, выставив моим сообщником. Но до этого он прикупил себе и мне новую одежду, а заодно и еду, и воду. Однако даже если экономить, то хватит нам только до первых дней ноября. А после придётся воровать. Я уже практикую подобное, чтобы приноровиться. Но всегда оставляю деньги за украденное.
В остальное время я тренируюсь. Ник учит меня полностью владеть моим разумом, не впуская в него Высшего. А заодно помогает мне оттачивать умения владеть стихиями. Для этого он специально прикупил и мне, и себе огнеустойчивую одежду. Кожаная куртка оказывается чуть ли не лучшей вещью, что у меня когда-либо была.
Стоя на улице, я пытаюсь привести свои мысли в порядок, как и советовал Ник. Но ничего не выходит. Рана, что оставил Высший внутри моей головы, так и не зажила. Ник сказал, что она останется навсегда и будет неким тайным входом для Высшего. Поэтому я должен научится закрывать даже и его.
Я снова поднимаю голову, подставляя лицо ненавистному лунному свету. Но большую ярость вызывает у меня тот, на кого я смотрю.
Памятник Асклепия Эскула ни капли не изменился. Но теперь мне кажется, что смотрит он на меня не с осуждением или разочарованием, а с насмешкой.
Кто бы мог подумать, что Высшим окажется величайший герой Тригона Огня – Асклепий Эскул. Походило всё на злую и очень несмешную шутку. Многие дети, увлекающиеся мифами, равнялись на Эскула, считали его примером для подражания. В своё время я тоже восхищался легендами о нём, пусть мой интерес и остыл с возрастом. Сейчас я просто разочаровался в герое своего детства.
Когда правда открылась мне, я почувствовал глухой толчок прямо в спину, точно меня бросили прямо в пропасть.
Это он изрёк те пророчества обо мне. Он же и истребил всех прорицателей, себе подобных. Инсценировал собственную смерть, выставив себя героем, а после пришёл к власти, придумав ежегодное кровавое побоище. В его честь даже храм есть, а он оказался жалким обманщиком.
– Ненавижу тебя, – с ярой злостью шепчу я, глядя в его каменное лицо, что смотрит на происходящее с высокомерием.
Ник уже давно спит на очередной заброшке. Мне же захотелось прогулять. В парке никого, всё-таки в городе объявлен комендантский час из-за меня. За эту вылазку мне точно влетит, но я стараюсь не думать об этом.