– И что ты предлагаешь? Затычки в уши?!
– Сделать из земли? – услужливо и задорно предлагает Козерог.
Прежде чем Кай пошлёт его куда-нибудь подальше, я беру слово в свои руки:
– Возможно, это потребуется. Однако я могу перенести сознание Кая в океан. Так я избежала чар голоса Мишель. Может, и в этот раз сработает.
– Сработает, если вся суть заключается в нужных кодовых словах.
– Может сработать, даже есть смысл кроется не в этом, – задумчиво проговариваю я, оценивая, каков шанс того, что моя идея обернётся полным крахом. – Если главное – это твоё сознание, то я смогу перенести его в океан, а уже там мне будет легче защитить его от Высшего.
– Эш, не забывай, что Высший блокирует силы.
– Помню. Но ведь у всего есть исключения, ведь так?
Ведь это просто невозможно, чтобы Высший был непобедимым. В нём должен быть хотя бы один процент слабости, который мы обязаны найти и использовать. Потребуется вытащить эту каплю, червоточинку бессилия. Она есть в каждом человеке, даже в том, кого человечность давно покинула.
И если я правильно поняла, то эта слабость кроется на поверхности.
Эта слабость я.
Пусть я и дочь Высшего, однако очень сомневаюсь в его бесконечной родительской любви ко мне. В конце концов, он не тот, кто будет привязываться даже к своему ребёнку. Однако он упоминал о моей идеальности, в отличие от других его детей. И раз я такая единственная, то это важно для него, и Высший не упустит возможности использовать меня и мои силы.
Я нужна ему. Он не отпустит меня так просто и не даст умереть.
Он говорил, что незаменимых нет. Но заменить меня у него не получится ещё долгое время.
– Эшли? – голос Вилоры возвращает меня в реальность. – Ты что-то придумала?
– Да, – шёпотом говорю я. – Возможно, есть один козырь против него.
– И какой же? – интересуется Тео.
Святой Нептун.
Если я сообщу им об этом, то придётся рассказать и о родстве с Высшим. Оно всё равно вскроется, но сейчас слова застревают прямо в горле.
– Я не могу сказать.
Первым, что я слышу после этого, становится смешок Аники.
– А как же доверие к нам, Вентерли? Мы же команда, как никак.
– Я доверяю вам! – в сердцах выпаливаю я чистую правду. – Но я сама ещё не уверена. Это может не сработать. Даже, вероятней всего, и не сработает.
– Но ведь это важно, – настаивает Алан. – Слушай, я понимаю, может, это что-то действительно очень страшное, – я едва заметно усмехаюсь, удивившись, как точно он попал в цель. – Но между нами не должно быть недомолвок. Особенно таких. Если знаешь что-то, что можно использовать против Высшего, то скажи
– Это сложно, – невнятно произношу я.
– Ты про его личность? – предполагает Ари.
– Его личность?! – переспрашивают все, кроме меня, Марка и Арабеллы.
– Его личность… – тихо повторяет Мишель. – Его личность! И когда вы, Меркурий вас подери, собирались нам об этом рассказать?
На самом деле это выскочило у меня из головы, почти так же легко, как и видение. Однако о нём я, слава Нептуну, вовремя вспомнила. И всё-таки о настоящем имени Высшего чемпионы должны знать.
– Асклепий Эскул.
– Величайший Стрелец всего времени? – изумлённо произносит Алан.
– Да. И… – я смотрю на Ари, спрашивая у неё разрешения поделиться догадкой по поводу Бёрка. Та понимает всё без слов и слабо и неохотно кивает. – Есть подозрения, что сейчас он скрывается под именем директора Огненной академии.
Высший не подтвердил это, но и не опроверг. Его фразу можно считать и отрицательным ответом, однако не стоит исключать возможности того, что он мог солгать, ещё больше запутав. Нам известно его настоящее имя – его первое имя. Этого вполне достаточно. Конечно, не помешало бы и Эндрю узнать об этом. Но времени уже нет.
– Я правильно понимаю, что мы идём против Асклепия Эскула, сильнейшего Стрельца за всю историю Зодиака?! Да что там, он сильнейший сидер всех времён! – всплёскивает руками Аника. – Ах да, а ещё он может блокировать наши силы, тем самым сделав из нас кучку идиотов! Ещё у него способности всех Знаков, а Колланс в любой момент может встать на его сторону, достаточно пальцем щёлкнуть, – точно в подтверждение своих слов Близнецы звонко щёлкает пальцами. – А ещё нас мало, а Вентерли – затейница всего этого бреда – не хочет говорить нам что-то важное, хотя сама призывает довериться друг другу во всех вопросах. А ещё нам придётся пахать до потери пульса, лишь бы пошатнуть план Высшего, который он разрабатывал сотни лет! Поправьте, если это не весь список наших проблем.
– Проблем гораздо больше, – бурчу я себе под нос. – И ты сама согласилась, Аника. Или ты забыла ради чего мы это делаем?
– Лучше скажи, Вентерли, ради чего это делаешь ты?
Я замираю, точно всё тело резко парализовало. Ответ на вопрос Аники ждёт не только она сама, но и другие чемпионы. Я всегда знала свою цель, но сейчас почему-то не могу даже сформулировать мысль, словно она застыла во льдах. Она рядом, но при этом и так далеко, что я не могу даже схватить её за кончик. А все эти взгляды, направленные на меня, только сбивают с толку.
– Я делаю это ради себя, – неожиданно на вопрос отвечает Ари, встав с места. – Я хочу доказать себе, кто я на самом деле. Мои родители считают меня отклонением от нормы. И пусть думают, что хотят, но я и впрямь не придерживаюсь правил. Мы идём против нормы, чтобы сделать лучше. А значит, я та, кто сделает мир лучше, пробив норму, отклонившись от неё. Я делаю это, чтобы наконец доказать, что я могу быть той, кем являюсь. И гордиться этим.
Вслед за ней встаёт Марк.
– Я делаю это, чтобы помочь лучшему другу. И своей семье, которая не должна жить в этом кошмаре. Если есть хоть малейший шанс, что у нас получится, что мы не погибнем, а увидим своих близких и проживём ещё много лет, то я готов рискнуть ради счастья дорогих мне людей. И ради своего счастья, – добавляет он тихо и мечтательно, быстро скользнув взглядом по Ари. Та замечает это и с уверенностью берёт его за руку.
В то время, как у меня нет слов, они появляются у Кая.
– Мои родители буквально продали меня, определив мою судьбу заранее. Они не спросили меня, да им было абсолютно плевать! И если я пойду против Высшего, то пойду против их воли. Докажу, что я способен на это, что в первую очередь свою жизнь определяю я сам, а не они. У меня есть право на выбор, и оно должно быть у всех.
Точно почувствовав тему с недопониманием родителей, встаёт Алан.
– А вот у меня немного наоборот. Я шёл против отца, не соглашался с его требованиями и желаниями. И вообще я попал сюда только потому, что он захотел. Да, я тоже хочу, чтобы он понял важность моего выбора. И я сам руковожу своей жизнью, направляю её. Но в первую очередь я хочу отомстить за брата и доказать, что его смерть случилось не ради потехи. Поэтому я делаю это ради брата, его памяти.
– Похожие ситуации, – грустно усмехается Мишель и встаёт. – Мои родители вечно меня контролировали, даже всовывали тех, с кем я должна общаться, а сами были против моих друзей, говоря, что это не мой уровень, и так низко я не должна опускаться. Они требовали быть лучшей. И я буду лучшей, только не в том, в чём они ожидают. Они должны увидеть, на что я способна. Это должна увидеть я. А ещё, – она берёт небольшую паузу, – хватит запретов. Я хочу делать то, что хочу. Я хочу перестать бояться себя и своих возможностей, – добавляет она тише, и я вспоминаю, насколько беспомощно Мишель выглядела, когда пытали Алана, хотя её силы были на максимуме. Теперь я понимаю в чём дело: Мишель по непонятным мне причинам боится собственных сил.
Следующим встаёт Тео:
– У меня нет проблем с родителями, как у вас четверых, однако я просто хочу стать достойным сыном, которым можно гордиться. Я хочу стать тем человеком, которого будут помнить за то, что он совершил невозможное. Мне хочется жить полной жизнью, где каждый слышал обо мне хоть что-то.
– А мне хочется, чтобы желание матери наконец исполнилось, – присоединятся Питер. – Она мертва, почти восемь лет. И она всегда видела во мне кого-то особенного. Она принимала меня тем, кто я есть, в отличие от всех. И это несмотря на все недостатки. Она считала, что когда-нибудь я стану великим. А раз такой шанс мне выпал, то я не намерен его упускать.