– А ты догадливый, – подмечает она. – Ну, и кто победил в вашей перепалке?
– Конечно же я.
Тихо ругнувшись, Арья подходит к шкафу с лекарствами. После чего идёт ко мне.
– Вы так же, как и все, презираете другие Тригоны?
– Нет, – отвечает Арья, рассматривая моё плечо. – Все мы люди. И все мы получаем увечья. Так что будь добр, закройся, и дай мне осмотреть твою рану.
Я стягиваю с себя футболку, оголяя увечье, которое оказывается небольшим, однако крови достаточно. Лицо Арьи остаётся каменным. Она осторожно прикладывает ладонь к царапине, будто пытается прочувствовать её. На кончиках пальца целительницы появляется белый тусклый свет, который проходит по ране и вызывает небольшое жжение. Я невольно шиплю от боли.
– Ты чего как маленький? – возмущается Арья. – И вовсе не больно.
– А вы на себе это применяли?
– Я не сорвиголова, как ты. Поэтому, нет, не применяла, – мотает головой Арья. – Но потерпеть-то можно.
Когда целительница заканчивает, я остаюсь в больничном крыле и разговариваю с Марком. Арья же наводит порядок в шкафчиках и изредка на нас поглядывает. Я во всех красках рассказываю своему другу о прошедшем бое. О встрече с Аденой я умалчиваю по понятным причинам.
Но на то, что меня разбудили в пять утра, да ещё и оставили без завтрака, я с воодушевлением жалуюсь. Кстати, о еде. Мой живот предательски урчит, да так громко, что это слышит Арья.
– Что, жрать хочешь? – хмыкает она.
– Не отказался бы, – признаюсь я. – А есть?
Арья кивает и кидает нам пачку печенья, сок и кукурузные палочки. Всё это падает на Марка. А точнее удар приходится на его больную ногу.
– Арья, за что вы так со мной?
– Эти огненные одни нытики, – бормочет Арья.
– А стаканчиков нет? – интересуюсь я.
На этот раз достаётся мне: Арья бросает два пластиковых стакана и попадает мне в голову.
– Спасибо!
Пока я разливаю сок, Марк уже во всю грызёт печенье. Сунув ему стакан в руки, я отпиваю из своего и тут же выплёвываю содержимое.
– Грушевый?! – восклицаю я, кашляя.
– Ну да. Читать пробовал? На упаковке же написано.
Действительно, на упаковке красуется спелая груша.
– Терпеть не могу грушу! А другого нет?
– Ну что за неженки! – возмущается целительница и кидает мне бутылку воды. Что ж, это лучше, чем сок, от которого меня воротит.
В больничном крыле я сижу до самого вечера, обсуждая с Марком всё то, что нам только придёт в голову. В основном говорит он, я лишь слушаю и изредка отвечаю. Пока он распинается в своих догадках насчёт чувств Ари к нему, мои мысли уходят совершенно в другую сторону, но тоже связанную с чувствами.
В голове всё чаще и чаще возникает образ Эшли Вентерли. Я с замиранием дыхания вспоминаю её нежный голос, как лёгкое и прохладное дуновение ветра. И я ничего не могу с этим поделать. Это притяжение, это замирание дыхания… Всё это мне очень даже нравится, но я прекрасно понимаю, что я не могу её полюбить. А даже если я сделаю это, то подвергну её очень большой опасности.
========== Глава девятая. Эшли ==========
Огонь и вода – две несовместимые вещи, два противовеса. Их вражда намного яростней, чем у остальных Тригонов. Порой кажется, что их противостояние длится с самого начала времён, а ненависть стихий становится лишь больше с каждым днём. И именно между этими Тригонами сегодня состоялся бой. А это только третий день чемпионов на Нейтрале.
Победа Огня в Битве на протяжении последних одиннадцати лет только подливает масло в пламя раздора. Что и говорить о похищении двух сироток, в котором подозревают огненных. В тот день положение только ухудшилось, хотя и до этого оно было весьма удручающим.
Битва появилась ровно четыреста лет назад. Основал её, конечно же, Высший. Тот ли это, что сейчас сидит на троне, – я не знаю, да и никто не знает. Но незнание не мешает людям преклоняться перед кем-то. И сидеры, и обычные люди привыкли повиноваться правителю Зодиака, не задавая никаких вопросов. Будто в их сознание заложена программа: подчинение Высшему.
Размышляя над этим, я задумываюсь: а есть ли эта программа во мне? Я никогда не грезила о службе Высшему, но, может, это только пока. Битва меняет всех, почему она не должна изменить меня? Кто знает, как скоро я буду просыпаться с мыслью об уничтожении других Тригонов, как скоро эта мысль переродится в мечту, в смысл жизни?
Мыслей так много, что нужно всё хорошенько обдумать. Направляясь в свою комнату, в коридоре я неожиданно сталкиваюсь с невидимой стеной и с коротким криком падаю на пол.
– Ой, прости! – неловко произносит невидимка.
Я полулежу на полу, рука прижата к сердцу. Так можно и мини-инфаркт схватить. Ханна продолжает оставаться невидимой, поэтому я не знаю куда смотреть: она может быть и сзади меня. Но спустя время Ханна показывается и протягивает мне руку.
– Ты меня напугала, – говорю я ей, хватаясь за протянутую руку.
– Прости, – повторно говорит она. – Я просто тренировалась.
– Лучше тренируйся в своей комнате, – советую я, отряхивая джинсы.
– Я хотела на улицу пойти, но забыла отключить невидимость. Мисс Лофф сказала, что я могу создавать силовое поле, – делится Ханна. – А для практики лучше подходить арена. Кстати, а у тебя как?
– Ты о чём?
– Ты не пробовала видеть через океан, как тебе рекомендовала мисс Лофф?
– О, – вспоминаю я. – Ещё нет.
Совсем из головы вылетело! Поверить не могу, что я забыла о таком полезном совете! А оно действительно может пригодиться.
– Что у тебя с Каем? – между тем интересуется Ханна.
– Ничего, – говорю я чистую правду.
– Он так и не извинился?
– Нет, – мотаю я головой. – Да и мне уже как-то всё равно на это.
– Хочешь, я поговорю с ним? – предлагает Рак.
– Не нужно. К тому же вряд ли он будет тебя слушать.
– Это мы ещё посмотрим! – гордо заявляет Ханна. – Всё-таки я его сестра.
– Чего-чего? – неверующе переспрашиваю я.
Сходства Кая и Ханны начинаются с их природной красоты и на этом заканчиваются. Да и красота у них разная. Ханна – блондинка с веснушками, а на лице Кая нет ни единого пятнышка, и он чистый брюнет. Но у них у обоих заострённые лица. Хотя скулы у Ханны более заметны.
– Кай – мой троюродный брат.
– Почему вы мне этого не говорили?
– Да ты и не спрашивала, – пожимает плечами Ханна. В принципе, так и есть.
Раньше мне казалось, что у меня есть брат или сестра, и когда-нибудь я их увижу. Но чем старше я становилась, тем больше понимала, что это лишь мечта, заветное желание. Может у меня и были или сестра, или брат, но они наверняка погибли вместе с родителями.
Повзрослев, я поняла, что мне никто не нужен. Как и вся эта любовь.
Попрощавшись с Ханной, я, как и хотела, вхожу в свою комнату. Первой мыслью оказывается желание упасть на мягкую кровать и проспать до самого утра. Затем в голову приходит идея набрать ванну и полежать в расслабляющей пене. Ещё можно сходить в библиотеку, которая находится совсем рядом. Времени много, как и мыслей о том, чем заняться. В итоге я отдаю предпочтение практике и пробую увидеть глазами океана.
Сев на кровать, я расслабляюсь и настраиваю связь, окунувшись в океан. Тихо, даже очень. Как всегда, я вижу перед собой подводный мир. Но теперь моя задача заключается в том, чтобы увидеть кого-то другого. Нужно найти чью-то нить, она должна быть поблизости. Первой в голову ударяет мысль об Эндрю, о его тихом дыхании и лёгком запахе корицы. Я настраиваюсь на его образе: светлая кожа, взъерошенные на свой манер волосы, озорные зелёные глаза. Я уже чувствую его нить, как меня уносит в совершенно другую сторону против моей воли. Будто сам океан ведёт меня, крепко удерживая. Нить такая ясная, что приходится за неё ухватиться.
Первое, что я слышу, это чей-то разговор. Спустя время до меня доходит, что это голоса преподавателей. И чей-то ещё. Незнакомый мужской голос. Я пытаюсь прервать связь, всё-таки если правда всплывёт наружу, то мне несдобровать. Но океан будто насильно мне удерживает.