Ноутбук включен. Экран мерцает слабым светом. Сережа что-то тихонько поёт.
- Уже поздно, все спят, и тебе пора спать
Завтра в восемь утра начнётся игра. (1)
- Что это? Красиво, - Зойка помогла Леське, сунула в рот выпавшую бутылочку.
- Что-то совсем светлая сегодня, там что, вода? - забеспокоился Сережа.
- Вода. Жарко ей, вот и проснулась. Пить хочет.
- А если есть? - испереживался Сережа.
- Тогда надейся, что она сейчас попьет водички, наполнит желудок и до утра этого не поймет.
- Смесь закончилась? Сбегать утром?
- Нет, не надо. Я сама.
- А в школу?
- Завтра воскресенье. А ты что не спишь?
- С Леськой сижу.
- Завтра утром ты будешь жалеть, что не спал, - внезапно выдала Зойка. Это же из какой-то песни.(2) Знакомое что-то.
- А что у Леськи в руках? - Зойка выхватила свои таблетки. Ей давно прописали, но она не пьёт. Спать от них хочется.
- Ты же сама давала. Вместо погремушки. Гремит, правда, плохо, - начал оправдываться Сережа.
Плохо гремит, потому что баночка почти полная.
- Я давала, когда они были в пластиковую плёнку запаяны. А если крышку открутит? - Зойка забрала баночку и проверила крышку. Затянуто вроде, но всё равно опасно.
Зойке тоже давно пора спать. Но утром она пожалела не о том, что поздно легла, а о том, что так и не смогла уговорить маму сменить замок.
Пришла тётя Саша. По-хозяйски так сразу начала распоряжаться. Что убрать, что выкинуть, что она где поставит. Притащила с собой ковёр. Поставила его, свёрнутого рулоном, в угол. С тётей Сашей зашла соседка - тётка Зина. Зойка испугалась и побежала тормошить мать.
- Ты что тут делаешь, тёть Саша? - мама вышла из комнаты. В потёртом халате из искусственного бархата.
- Какая я тебе тёть Саша? - тётка скривилась. - А это кто у тебя? - она ткнула пальцем в кроватку Леськи.
- Дочь моя. И Игната.
- Так Игнат уже сколько у матери живет. С полгода? - тётя Саша скользнула глазами по Сергею. Тот сидел молча, наблюдая.
- Детей дольше делают. Я тебе кошка - за месяц ребёнка выносить? Ты что пришла? - мама пробралась к углу, схватила тяжелый ковёр и бросила на дверь. - Спасибо, конечно, но забирай. Мне такую махину некуда. Сама видишь.
- Устроили гадюшник, - тётя Саша изобразила плевок. Плюнуть по-настоящему не решилась. Мама рассердилась.
- Шла б ты. И ковёр не забудь.
- Игнат разведётся с тобой. Я поспособствую. Сейчас и не надо ничего - заявление в загс и всё. Ты и не узнаешь. Вы вместе не живёте, я свидетель. Так что: собирай свои монатки.
- Ты мне тут не начинай, - мама попёрла напролом. - Некуда своих оболдуев девать?
- Зина, ты свидетель, угрожают мне, - заверещала тётка Саша, отступая. Соседка покачала головой и вышла.
- Так, хватит. Уходи, откуда пришла, - Серёжа поднялся, показал на дверь. - Уходи по-хорошему.
- Выметайся, говорят тебе, - на повышенных тонах продолжала мама. Тётя Саша зыркнула глазами, выскочила, продолжила огрызаться из коридора.
- И ковёр свой забирай! - мама выкинула ворсистого уродца за дверь. Уродец упал, перекрыв порог. Пришлось выталкивать ногами.
Продолжали ругаться. Зойка зажала уши. Запела, нарочито громко и как попало.
- Да не верещи ты! - мама прикрикнула на Зойку, захлопнула дверь и провернула хлипкий кругляш замка.
Остаток дня Зойка провела на сайте госуслуг и форумах, выясняя, действительно ли отчим может развестись с мамой без её согласия? И что там с Леськой и её детским пособием?
Зойку пугало, что мама сама может согласиться на развод. Она же личность, женщина и всё вот это. Игната Зойка не любит, в общем-то, терпеть не может, но не умирать же с голоду?
- Мам, а у нашей Леськи кто в графе "отец"?
- Как кто? Я же замужем.
- Так ведь, - Зойка взглянула на сидящего в телефоне Серёжу. Он никак не отреагировал.
- Мам, а Леська же нигде не прописана?
- Да вроде нет пока.
- Так нам ежемесячное пособие без прописки не дадут... Мам? Ну, мам! Это важно! Надо прописать Леську!