Он не был ни поэтом, ни музыкантом — лишь мечтающим о любви мальчиком; только вот не всем мечтам суждено сбываться. Сколько ни гонись, невозможно отобрать то, что принадлежит другому.
Его Высочество слышал раздающиеся вслед финальному аккорду аплодисменты, но совсем не чувствовал радости; и вновь он улыбался, лишь изображая, что с ним всё в порядке и его совершенно ничего не задевает. Вот только… не обладай он прекрасным голосом и привлекательным телом, разве эти люди посмотрели бы в его сторону?
Хотелось кричать от несправедливости, однако, опасаясь вызвать в свою сторону гнев, Серкан молчал.
Орин увела друга со сцены, подальше от любопытных глаз. Не отрываясь от юноши во всё время его выступления, она с ужасом обнаружила, что её чувства к нему вспыхнули по новой… чувства, которые она предпочла спрятать за семью замками.
— Я сам причешусь, — принц забрал у девушки расчёску, стремясь быстрее привести себя в порядок и лечь спать. — Как поживает твоя матушка? Как её здоровье?
Ещё в прошлом он узнал, что отца Орин убили — и подобные случаи были не редкостью.
— Матушка хорошо. Спрашивала о тебе и переживала… — Орин присела на одну из подушек, пожевав губу. — Они не должны были тебя забирать.
— Это уже в прошлом; тем более, как видишь, мне удалось улизнуть из лап работорговцев. — Серкан непроизвольно повёл плечами и забрал свою шпильку, когда-то подаренную Эним — женщиной, пускай и ненадолго, но заменившей ему мать. — Больше я им не дамся… только нужно прикрыть этот бизнес.
Его Высочество нахмурился, и девушка невольно потянулась к нему, попытавшись сгладить образовавшуюся на лбу складку… как вдруг Серкан перехватил её руку, сжимая запястье.
В глазах Орин мелькнул страх: всё её тело сковало, и она не смела пошевелиться. Казалось, даже перестала дышать.
— Прости, не хотел тебя напугать, — спохватился юноша и тут же отпустил её.
Тренировки таки не прошли даром.
— А зачем тебе на гору? — нарушила неловкое молчание подруга, желая разрядить обстановку.
— По слухам, там проживала богиня Рая; может, живёт и сейчас… она способна подарить мне зрение. — Но что-то внутри него отчаянно протестовало против этого решения, даже твердило, что оно окажется неверным. — Будь у тебя выбор, что бы ты попросила? — интересуясь, склонил он голову к плечу.
— Вернуть папу, — без раздумий выпалила Орин. — Другого и не нужно — только его тёплые прикосновения, добрые улыбки, заливистый смех…
Он был для неё с мамой целым миром и и достойным примером для подражания. Девушка по сию пору помнила, как отец был готов пойти на всё, лишь бы его любимая дочь никогда не грустила и не поддавалась слезам.
Серкан тем временем переоделся в свои одежды, хотя Орин и предлагала остаться в прошлых, а заодно смыл надоедливую косметику: краситься, как он считал, было женской привилегией, но вовсе не мужской.
Принц всерьёз задумался над ответом подруги — ему и в голову не приходило вернуть кого-либо к жизни. Впрочем, все его родственники по-прежнему пребывали на этом свете. Не считая Эним.
Сердце отдалось глухой болью.
— Твоя мать ещё сдаёт комнаты? — Это бы облегчило задачу с поиском временного жилья.
— Да, думаю она будет рада тебя видеть, — застенчиво улыбнулась Орин.
Подхватив меч и не забыв о трости, наследник устремился наружу — ему срочно нужно было подышать свежим воздухом.
Он не представлял, что значит иметь по-настоящему любящего отца: его собственный всегда был настолько отстранён, что Серкан невольно сомневался в том, что тот вообще способен проявлять эмоции. Лишённому привычных детских игр принцу оставалось коротать дни около пруда с карпами и с игрушкой, некогда оставленной Эним.
Давно же он не вспоминал ту, что взрастила его… руки юноши безвольно повисли вдоль тела, однако стоило ему услышать шаги где-то позади, как он мгновенно преобразился, теперь напоминая раскачивающегося из стороны в сторону ребёнка.
Ветер донёс запах персиков, что принадлежал Орин, а заодно аромат перепачканной кровью бумаги… Его Высочество передёрнуло.
— Я сопровожу, — Орин подошла к Серкану и взяла его под локоть. — А то потеряешься ещё.
Слова девушки вызвали у принца смешок. Давно же они не ходили вот так, вместе — это грело Серкану душу.
— Разве вам под стать так себя вести? Кажется, вы забыли всё, чему вас учили. — В голосе Рустема отчётливо слышалось недовольство, и проговаривал он свои слова сквозь сжатые челюсти. — Вы не распутник, Ваш…
Он не успел договорить, поскольку Серкан остановил его взмахом ладони.