— Ты лучше думай, как отблагодаришь меня после выигранной дуэли.
— Рустем рассказывал, как вы проиграли брату. Думаете, что победите одного из чиновников? — она упёрла руки в бока. — Считать так — верх безрассудства!
Орин застыла, когда принц пригладил её волосы и поцеловал в лоб.
— Все последствия я беру на себя… а теперь мне пора идти и зарабатывать деньги. Пока меня не будет, умоляю, не влипай в неприятности.
Как обычно Его Высочество побрёл в неправильную сторону, в чём Орин тут же его переубедила.
Может, ей и правда стоило довериться Серкану? Ничего же не случится, открой она вновь своё сердце?..
Конечно, принц переживал и волновался насчёт предстоящей дуэли, где он непременно намеревался победить. Но получится ли? Он давно не тренировался и потому боялся забыть всё, чему учил наставник. Нельзя, никак нельзя было опозорить семью — ему и без того хватило подобного опыта в прошлом.
Сжав эфес меча, Серкан вознёс молитву богине Рае; в то же мгновение приоткрывшаяся дверь возвестила о приходе Рустема, что принёс завтрак, аромат которого сразу заполнил собой комнату.
— Я не хочу есть. Нет аппетита, — покачал головой Его Высочество, повернувшись к приближённому. — Ты узнал, что это за человек?
— Да. Имя ему Ин Дагиль, он заведует запасами продовольствия в столице. Тридцать пять лет, фехтует с пятнадцати, опыт вполне себе хороший. Детей нет, было три жены — однако все скончались в сравнительно молодом возрасте и при этом от него не понесли. По слухам, Ин Дагиль забил их до смерти, подтверждений этому я не нашёл. Каждый месяц посещает дом удовольствия. Есть свой небольшой бизнес по продаже сувениров, в столице стоят три его лавки. Также он хорошо сложен. На этом всё, — Рустем поклонился, прижав ладонь к груди.
Серкан цокнул языком, прикидывая варианты действий и с прискорбием понимая, что они довольно неблагоприятные.
Он потёр переносицу. Надо же было ввязаться… и всё-таки Орин и её безопасность были гораздо важнее. Чиновники распоясались и начали позволять себе слишком многое. Нужно было пресечь это на корню.
— Отступите? — Рустем бесконечно сильно надеялся получить положительный ответ.
Но взамен услышал отказ.
— И тебе вмешиваться запрещаю. Не хочу слышать возражений… а если отец что-то спросит, то сообщи, что это было моё личное решение. В случае моей смерти, пожалуйста, позаботься об Орин и её матери.
— Ваше Высочество! — Мужчина чувствовал, как за четыре года они отдалились друг от друга, и эта пропасть лишь росла. — Прошу, одумайтесь!..
Однако Серкан пожелал слушать только себя.
Принц подцепил пальцами трость и, напевая какой-то мотив под нос, направился на главную площадь, где уже собралась часть толпы, желающей посмотреть на грядущее представление. Люди галдели и обсуждали, на кого же сделать ставку; конечно, по большей части ставили на Ин Дагиля, но были и те, кто отдал деньги за танцора. Все они получали удовольствие, ведь не имело значения, кто победит: намного важнее сам поединок!
Зрители улюлюкали и хлопали, встречая дуэлянтов. Ин Дагиль был уверен в себе и своей победе — словно кошка с мышкой, поиграть да убить. Орин же скрывалась в народной массе, пускай Его Высочество запретил ей вмешиваться.
Девушка не могла оставаться в стороне, ведь отчасти чувствовала собственную вину в разворачивающихся событиях.
— Дам тебе шанс начать. — Ин Дагиль выудил меч из ножен, перебросив из одной руки в другую. — Слабым надо уступать, верно? — сказал он с издёвкой.
Серкан выдал самую благостную улыбку, на которую был способен, и прислушался к тому, что происходит вокруг. Прикинул, откуда шла вибрация голоса противника, и совершил выпад клинком, пройдясь рядом с ребром Ина, — Дагиль ушёл в последнее мгновение.
Орин с интересом наблюдала за соперниками: они двигались столь молниеносно и плавно, что всё это напоминало танец, а песней к нему стал лязг металла. Оба покрылись бисеринками пота и ощущали усталость — и всё же никто их них не опустил меч и не объявил о собственном поражении.
В какой-то момент Серкан выбил оружие из рук Ин Дагиля, и его лезвие оказалось близ чужой шеи. Ушей коснулось шумное дыхание. Противник кинул взгляд к упавшему мечу: тот был слишком далеко, чтобы сделать резкое движение, грозящее лишить жизни.
Он поднял ладони вверх.
— Ладно, на сей раз ты победил. — Губы растянулись в ядовитой, не предвещавшей ничего хорошего усмешке.
Потянувшись назад, Ин Дагиль выудил из сапога смазанный ядом кинжал и задел им плечо Серкана, порвав ткань.