Даша подошла с Милане и непонимающе посмотрела на сестру, а затем обиженно спросила:
— А в чем дело? Разве речь не шла о том, чтобы высечь Дениса прутьями, и не просто высечь, а засечь его до полусмерти, чтобы с него шкура слезла. Я надеялась, что он кричать от сильной боли будет, как резаный. А от ремня боль вполне терпимая. За него кто-то заступился, с кем даже ты должна считаться?
— Никто за него не заступался, а ремнем я приказала его пороть. И, вот еще что, эти фантазии свои, что он должен на коленях у тебя прощения вымаливать и тем более туфли облизывать, забудь.
— Да в чем дело то, Милана? Еще полчаса назад ты мои желания одобряла.
Та сказала ей вполголоса, следя за тем, чтобы никто их не подслушивал:
— Просто доверься мне, разве я тебе когда-нибудь плохое советовала?
— Нет, и я доверяю твоим решениям, ты же моя старшая сестра, но хотелось бы понимать, в чем причина столь резких изменений в твоем отношении к Денису.
— Даша, в свое время узнаешь. А пока я советовала бы тебе конфликт между вами прекратить и как-то загладить то, что ты стала виновницей сегодняшней порки. Поверь мне, такой недоброжелатель тебе не нужен ни сейчас, ни тем более в будущем.
— Что же мне, может и еще извиняться перед ним прикажешь?
— А может и стоило бы извиниться.
— Ну уж нет, этого не будет.
— Тебе решать, но смотри, как бы губы потом себе кусать не стала от недальновидности.
— Миланочка, ну если ты мне расскажешь причину таких действий, то может и извинюсь. — Даша изменила тон и решила подольстится к старшей сестре, чтобы удовлетворить свое любопытство.
— Ах ты, лисица хитрая, решила не мытьем, так катаньем своего добиться. — Милана ее прекрасно знала и сразу раскусила ее намерения. — Я тебе совет дала, прислушиваться к нему или нет это твое дело, а подробностей, уж извини, рассказывать не буду. Придет время, сама узнаешь, а пока помучайся от неизвестности и неразгаданной тайны.
Юноши и девушки с любопытством наблюдали за поркой, но многих расстраивало то, что Денис как-то слабо реагировал. Ни стонов, ни криков, да он даже не вздрагивал от ударов ремня, настолько расслаблено было его тело. Милана использовала ясный взор и обнаружила, что Денис глубоко погружен в практику своей эфирной техники и направляет потоки эфира к нервным узлам, которые отвечают за болевые ощущения.
Порка продолжалась около получаса, пока попа Дениса не стала темно-красного цвета. Затем Милана дала знак Степану остановиться и развязать подростку руки. Денис пошатнулся, но устоял на ногах.
Во время порки ему удалось отключить болевые ощущения, и он понял, что маги освобождены от телесных наказаний не только в силу высокого социального положения, но и потому, что это бесполезно, так как маги могут отключать боль усилием мысли. Но прямо сейчас, выйдя из сосредоточенного состояния, он стал чувствовать последствия получасовой порки.
Милана дала ему баночку с какой-то мазью:
— Это мазь для регенерации и ускоренного заживления поврежденных тканей. Помажь там, где твое тело пострадало и синяки быстро рассосутся и пройдут. А травмы мышц и кожи заживут за считанные часы.
— Спасибо, — сказал удивленный такой неожиданной заботой Денис. Но он понял, что отношение Миланы к нему радикально изменилось, еще когда Степан ослабил веревку и стал пороть его ремнем, а не прутьями. Что могло вызвать такое изменение? Она сильный для своего возраста маг, и наверняка поняла, что он использовал эфир для обезболивания.
— И, знаешь, приходи завтра ко мне, приглашаю в гости. Я хочу познакомиться с тобой поближе.
— Хорошо, обязательно загляну в гости к такой очаровательной и неотразимой девушке
— Ты опять за свое, поистине горбатого могила исправит. Откуда у тебя такая наглость в твоем нежном возрасте?