— У бурундеев всегда что-то интересное есть, не то, что тут, мех, мех, да мех…
Стовград тем временем оживился. Несколько старших мечников Стовова стали распоряжаться размещением бурундеев по домам князя и горожан. Другие пошли за Стововом и Мечеком в княжеский дом, держать совет. Челядь князя насыпала ячмень для лошадей в корыта у коновязей, осматривали подковы, начали таскать воду. Гремя железом и устало перешучиваясь, всадники стягивали с лошадиных спин солёные от пота сёдла, складывали копья и щиты у стены кузницы, пили поднесённое молоко, вымачивая бороды и усы в белом.
Низкое пространство длинного княжеского дома, кое-где рассекало лучами, тусклое свечение утреннего солнца. Горизонтальные огромные брёвна стен по верху были скреплены брёвнами поменьше. На них, кое-где, лежали поперёк толстые доски, отколотые от стволов. К ним крепились жерди, накрытые сверху чёрной от копоти деревянной дранью крыши. Там, где дрань разошлась, виднелись куски мха, растущего сверху. Везде на полатях, на полу и лавках здесь лежало и висело оружие, щиты, доспехи. Лежали грудой соболиные шкурки, выделанные кожи, медные и бронзовые блюда, горшки и вазы, отрезы тканей, мешок-пузо русой соли. Две мохнатые большие собаки лежали у очага посреди избы. У задней стены сидели на полатях две молодые рабыни с красивыми соломенными волосами. Склоняясь, они что-то шили в полумраке. На лице у одной из них были видны чёрные синяки от побоев. Мечека и двух старших бурундеев усадили на лавку посреди длинного стола. Стовов сел напротив под развёрнутым на стене стягом — чёрная когтистая птица с головой медведя на красном поле.
— Для совета пусть останутся старшие дружинники Семик, Ломонос, Мышец и Тороп. Остальные пусть идут на берег, смотрят, как готовят лодии к походу. Чтоб пеньку хорошо сушили, прежде чем в берёзовом дёгте вымачивать и в щели забивать, и всякое другое…
Князь положил тяжёлые, большие руки в золотых перстнях перед собой на доски стола.
— А ты, князь, ещё рассудить обещал Хора и Сохатку, — сказал Семик, усаживаясь по правую руку от князя.
— А чего там?
— Хор украл козу, убил, повесил в лесу и ел сырую тайком три дня, пока его дети не заметили. Стребляне его в яму посадили, думают, он волк-оборотень, ведь животные уже давно пропадают у всех.
— Хорошо, тащи его сюда.
Пока Ломонос распоряжался по поводу вора, Стовов решил допытаться, почему не пришёл старший воевода, мудрый Кудин, может, Резан не верит в успех похода, и решил не посылать верного человека.
— Так что, почему Кудин не пришёл? — спросил он.
— Кудина на охоте задрал медведь. Подломилась острога, остался против громадины с одним ножом. А у медведя на одной лапе таких ножей пять штук. Вот и задрал. Славный был воин. Может волхвы вылечат его, но когда мы уезжали, он уже чёрный весь лежал, уже не стонал, дышал еле-еле… — тихо сказал Мечек, и вдруг оживлённо проговорил, — пока шли, сцепились на Москве с ругами. Они со скарбом переправлялись по льду в сторону Оки. Они в прошлые семенины сожгли наш Игочев. Мы напали на них вдруг, недалеко от берега, они бросили сани и вышли на лёд. Спешились мы, но победа не далась, лёд у берега крошился под нами. Они пускали стрелы. Пришлось от них отстать, взять всё ценное, а сани их сжечь. Потом приключений до самого Стовграда не было.
Вздрагивая от взглядов, в тишине, рабыня с синяками на лице, по знаку Торопа бросила шитьё, взяла из углей и поставила на стол горшок дымящегося мяса, вынула из-под полатей кувшины медовой браги, принесла и поставила кубки, ржаной хлеб с отрубями, мочёную клюкву. Как драгоценность, она поставила на стол солонку из гранита. Стовов кивнул, а Мышец, улыбаясь в рыжие усы, разлил по чашам из меди тягучий янтарный напиток.
— Что нового в Резени, здоров ли брат мой, князь? — спросил Стовов, стуча перстнями по столу, — не тревожат ли мурома и дедичи? Как сыновья его растут?
— Все славно, хвала богам, Резень ширится на торговле, сделали две новые угловые башни, второй хороший колодец, загоны для скота вынесли за стены. Князь бодр, быстро оправился от болезни лихомановой. Сам ходил на восток за Лыбедь, собирать дань с муромы. Только на юге за куликовыми полям дедичи хазарами торговле мешают. Только вот в поочье голядь пока держится, хотя их дедичи и вятичи с юга совсем прижали, а мы с востока. Сыновья князя растут быстро, крепко, скоро на коней сядут да будут постриги их в мужчины. А говорят, пятеро твоих сыновей и старший Часлав тоже растут быстро и крепко?
— Да, княжичи здоровы, они в Каменной Ладоге с княгиней Белой, — ответил Стовов, отхлебнул мёда, снял ладонью капли с бороды, и добавил, — княжичу старшему пора уже на охоту ходить, куропаток бить, привыкать к походам и лесу, а он всё больше спит, да на небо глядит.