Очнулся он через минуту. Боли никакой не было. Только на груди лежал тяжёлый камень и мешал дышать. «Умираю…»- подумал Петя и дико закричал. И сразу кто-то сильный подхватил его, положил на мягкое. Пахнуло сеном, и снова в нос ударил тошнотный запах крови. Издалека донёсся чей-то голос, очень похожий на голос дяди Матвея:
- Ах, сорванцы, что наделали!
Петя ясно различил эти слова, понял, что дядя Матвей подхватил его на руки, но всё это как-то проходило мимо сознания. И только один, вдруг неизвестно откуда надвинувшийся женский голос не давал ему покоя. Этот голос выкрикивал одно и то же:
- Петенька, боже ты мой! Петенька!
- Мальчик, проснись! Уже завтрак!
Тёплая женская рука осторожно поглаживала по плечу. Петя сладко потянулся, выпячивая грудь, поднял веки и… ничего не увидел. Испуганно схватился за глаза и, почувствовав на них повязку, сразу вспомнил вчерашнее.
- Где я? - чуть слышно спросил он.
- В больнице, в больнице! - торопливо ответила женщина.- Не волнуйся. Сейчас завтракать будем.
Петя помолчал. Потом, чётко выговаривая каждое слово, медленно спросил:
- А как же я есть буду? Я же не вижу!
«Не вижу!» У Пети внутри похолодело. Ему нестерпимо захотелось сорвать повязки и выскочить из этой жуткой темноты. Но руки не повиновались. Он почувствовал, что от ощущения какого-то нарастающего страха у него начинают путаться мысли.
Скорей, скорей заговорить о чём-нибудь! Но вдруг горло сжала спазма. Петя всхлипнул.
- Ну вот, здравствуйте пожалуйста! - с мягкой укоризной сказала женщина.- Лучше раскрывай-ка рот.
Пете в зубы ткнулась ложка. Каша обожгла губы. Петя отдёрнулся и поморщился.
Женщина подула на ложку.
- И что плакать? - сказала она.- Приедет профессор, посмотрит, и тогда станет ясно: плакать или не плакать.
И Петя услыхал, как несколько мужских голосов около него ответили:
- Верно! Верно!
Пете стало веселее. Значит, не он один такой. После завтрака санитарка Фрося взбила подушку, поправила одеяло и вышла. Петя разговорился с соседями по палате. Их было двое. Один - Борис Фёдорович, бывший лейтенант (он Пете понравился сразу), другой - старшина Афанасий Дмитриевич. Они были ранены во время войны, но до сих пор не могли избавиться от разных осложнений. Свет они видели, но плохо. Еле-еле различали предметы.
- Ох и лежать же надоело! - как взрослому, признался Пете лейтенант.- Лежишь себе и думаешь: провались оно всё пропадом - тоска зелёная! И только одно утешает: не зря пострадал.
- Вам-то что,- вздохнул старшина,- вы-то будете хорошо видеть. А мне-то как придётся - не знаю. Но тоже не робею. Слепой, а жизнь дороже.
Старшина громыхнул спичечным коробком.
- А ты, хлопчик, как пострадал?
Петя почувствовал, как под повязкой вспотели щёки. Ему стало стыдно.
- У меня запал взорвался,- тихо признался он.- Я его ножом разрезал.
- Что?! Что?! - приподнялся на постели старшина. Под ним зазвенели пружины.- Запал взорвался?!
Голос старшины был злой, нехороший. Петя сжался в комок. Ему показалось, что старшина встаёт с постели и направляется к нему. Он готов был закричать: «Я не виноват! Это меня Лёвка научил!» - но тут в палате скрипнула дверь, и Фрося позвала:
- Мальчик, к профессору, на осмотр!
Петя был рад приходу санитарки. Она такая добрая и ни о чём не расспрашивает.
Пособив надеть халат, Фрося осторожно вывела Петю в коридор. Он впервые шёл вслепую. Он старался представить себе, что играет в жмурки и ничего тут страшного нет, но всё же инстинктивно ступал по-кошачьи, словно перед каждым шагом его ожидала яма. В голове стоял один вопрос: что скажет профессор?
Он не видел, как вошёл в полутёмную комнату с занавешенным окном. Не видел, что его окружили врачи, а перед ним уселся профессор в белой шапочке и в очках, вырезанных в форме полумесяца.
С головы начали снимать повязку. Женский голос докладывал:
- Хлопов Пётр. Одиннадцать лет. Ранен при взрыве запала. Пытался разрезать его ножом. Лёгкий ожог рук и помутнение хрусталика на обоих глазах.
- Ну-с, голубчик, держи голову так.
Петя услыхал старческий голос и почувствовал, как мягкие пальцы приподнимают его за подбородок.
В руках профессора поблёскивал офтальмоскоп - круглое зеркальце на палочке. Жёлтый зайчик, отражённый зеркальцем от маленькой, но яркой лампочки, поплясал у Пети на лице и скатился на правый глаз. Петя зажмурился. Увидел свет. Правда, он был похож на свет далёкого фонаря в ночи. Фонарь будто под ветром раскачивался из стороны в сторону.