Представительный господин не торопясь надел пальто с бархатным воротничком, достал кошелёк и протянул парикмахеру деньги. Потом взял трость и направился к двери.
— Одну минуточку, — остановил его Иван Сергеевич. — Одну минуточку.
Господин обернулся и выжидающе поглядел на парикмахера. Лицо Ивана Сергеевича осветила неожиданная улыбка.
— В следующий раз, — сказал он представительному господину, — когда будете приклеивать бороду, советую вам использовать клей «Экстра». Прекрасный клей! И не так заметно будет.
— Большое спасибо, — ответил господин и вышел из парикмахерской.
Баржа
В управлении Одесского порта дым стоял коромыслом. Капитан греческого парохода стучал кулаком по столу — у него сбежали два матроса. Офицер с французского крейсера жаловался на портовых грузчиков, которые то ли случайно, то ли нарочно разбили при погрузке одиннадцать ящиков с консервами. Начальник контрразведки прошёл прямо в кабинет военного коменданта порта.
— Готова ли баржа? — спросил он, едва переступив порог.
— Да, — ответил вытянувшийся в струнку комендант.
— Готов ли буксирный пароход? — спросил начальник контрразведки.
— Скоро будет, — ответил комендант.
— Прекрасно, — сказал начальник контрразведки. — В десять часов вечера арестованных доставят на баржу. В одиннадцать часов буксирный пароход отведёт баржу подальше. В двенадцать арестованных расстреляют, а тела сбросят в море. Всё ясно?
— Всё, — ответил комендант.
Начальник повернулся и вышел.
Ступив на подножку автомашины, он оглянулся. Перед ним лежал огромный Одесский порт. На рейде виднелись английские и французские военные корабли. У причалов стояли суда всех стран света. А вот маленький буксирный пароходик, взбив пену, подошёл к пристани. Начальник подождал, пока пароходик пришвартуется, и тронул шофёра за плечо:
— Поехали!
Машина чихнула, выпустила дымный хвост и скрылась за поворотом.
Капитан буксирного пароходика, только что пришвартовавшегося, выпрыгнул на берег и быстро зашагал к управлению порта. Через пять минут он уже стучал в дверь кабинета.
— Входите, — сказал комендант. — Садитесь. — Он указал рукой на большое кожаное кресло.
Капитан сел.
— Мы вас вызвали, — сказал комендант, — потому что мы вам верим и хотим поручить очень важное дело. Сегодня в десять часов вечера в баржу будут погружены арестованные большевики-подпольщики. В одиннадцать часов ваш пароход должен отбуксировать баржу подальше в море. В двенадцать часов арестованных расстреляют, а тела их утопят. Всё ясно?
— Всё, — ответил капитан. — Могу я идти?
— Да, — сказал комендант и поглядел на часы: было без пяти минут семь.
— Может быть, я ещё успею поесть? — спросил капитан.
— Успеете, — сказал военный комендант.
Капитан толкнул дверь маленького портового ресторана, куда пришёл поужинать, и удивился. За одним из столиков сидел известный богач — помещик Золотарёв. Вот кого капитан не ожидал здесь встретить.
— Здравствуйте! Можно к вам присесть? — спросил капитан.
— Ради бога, — ответил Золотарёв.
— Я очень тороплюсь, — сказал капитан. Он схватил за рукав проходившего мимо официанта: — Дайте мне быстренько тарелку борща.
— Сичас, — сказал официант.
— А куда вы торопитесь? — спросил Золотарёв.
Капитан перегнулся через столик.
— Это секрет, — шепнул он.
Неожиданно Золотарёв расхохотался. Он смеялся громко и заразительно, большое тело его тряслось от смеха.
— Что вас так рассмешило? — спросил недовольно капитан.
— Вы, — ответил Золотарёв и, вытащив пухлый бумажник, расплатился с официантом. — Мне пора. — Он ещё раз пожал удивлённому капитану руку и, улыбаясь, направился к выходу.
Капитан поглядел ему вслед. До чего всё-таки красив этот Золотарёв, высокий, широкоплечий... Он богат к тому же. Капитан завистливо хмыкнул и стал быстро есть свой борщ.
В трюме старой баржи плескалась вода. Когда-то баржа возила зерно и трюм её был сухим. С тех пор прошло много лет. Баржа давно уже стояла без дела, и только теперь для неё нашлась необычная работа — везти людей.
Их доставили в десять часов вечера. По одному они спускались в трюм и молча рассаживались кто куда, выбирали место посуше. Захлопнулась крышка люка. Наверху протопали сапоги, и стало тихо. Только за бортом глухо качалась вода.
— Ну вот, товарищи, — сказал чей-то голос из темноты, — кажется, всё.
— Нет, не всё, — отвечал ему другой голос. — Жили, как люди, и умрём, как люди.