Схематично мой план выглядел так: он улизнет в Лондон еще днем, отправится ко мне, найдет там Смита, а потом вместе с ним поедет к матери в Монако. Смиту я написал заранее, дав распоряжение подготовиться к поездке. На мой взгляд, ни малейшего изъяна в плане не имелось, и хотя Огден несколько осложнил его, сманив с собой в придачу и Огастеса для компании, провалом это не грозило.
Но теперь возникло абсолютно непредвиденное осложнение, и я хотел распутать все, что закрутил.
Я стоял, тупо взирая на Одри и ненавидя себя за то, что стал причиной ее тревог. Ударь я ее, и то я не чувствовал бы себя так погано. Страдая, я клял Синтию за то, что она вовлекла меня в такую неразбериху.
Я услышал, как меня окликнули, и, обернувшись, увидел Уайта.
– Мистер Эбни, сэр, желает повидать вас.
Я отправился наверх, радуясь, что удалось сбежать. Напряженность ситуации уже давила на меня.
– Войдите, бистер Бердс, – прогнусавил мой наниматель, проглатывая таблетку. Вид у него был совсем уж озадаченный. – Уайт только что сообщил бде крайде страддую вещь. Оказывается, да самом деле од служит у Пидкертода, о котором вы, десомдеддо… э… слышали.
Итак, Уайт раскололся. И что такого? Раньше он боялся, что мистер Эбни разнервничается, а теперь эти мотивы отпали.
Вторжение краснокожих с томагавками и то не умножило бы страхов директора.
– Прислан сюда мистером Фордом, я полагаю? – уточнил я. Надо же хоть что-то сказать.
– Вот ибеддо… э… – Он чихнул. – Бистер Форд, не посоветовавшись со бдой – я не обсуждаю такт или будрость его поступка… – поручил Уайту стать дворецким в этоб… э… добе. Его предшестведдик деожидаддо уволился, подкупледдый, подозреваю, сабиб бистером Фордом. Божет, я и де прав, до вряд ли.
Я счел его рассуждения вполне разумными.
– Оддако, – возобновил он свою речь, отнимая от носа баночку с ментолом, которую нюхал с напряженной сосредоточенностью пса, обнюхивающего кроличью нору, – это де отдосится к делу. Я пытаюсь объясдить, бросто пытаюсь объясдить, почему Уайт будет сопровождать вас в Лоддон.
– Что?!
Восклицание вырвалось у меня помимо воли. Вот это да! Если чертов сыщик поедет со мной, то привезти Огдена обратно я не смогу. Я намеревался отправиться прямо к себе в надежде перехватить его там. Но как я объясню его присутствие у себя Уайту?
– Вряд ли, мистер Эбни, в этом есть необходимость, – запротестовал я. – Я и сам справлюсь.
– Две головы лучше чеб, одда, – нравоучительно изрек больной и снова прильнул к банке.
– У семи нянек дитя без глазу! – парировал я. Если беседа свернет на прописные истины, ему со мной не тягаться. Но такую высоту духа он не потянул.
– Чепуха! – рявкнул он с раздражением человека, чью пословицу побили другой. Такого тона я от него не слышал. Саморазоблачение Уайта не прошло для него бесследно. К профессиональному детективу он испытывал всю почтительность непрофессионала. – Бистер Бердс, Уайт едет с вами! – поставил он точку.
Что ж, ладно. В конце концов, вполне возможно, что мне удастся улизнуть. Лондон – большой город.
Через несколько минут подкатило такси, и мы с дворецким отправились выполнять свою миссию.
В такси мы едва перебросились словом. Я слишком углубился в свои мысли, мне было не до разговоров, а Уайт, очевидно, был занят своими. Но когда мы устроились в пустом купе и поезд тронулся, сыщик обрел дар речи. Я прихватил с собой книгу, чтобы отгородиться, и тут же притворился, будто читаю, но он опрокинул мой защитный барьер.
– Интересная книжица, мистер Бернс?
– Весьма.
– А жизнь-то, она позанимательнее книг.
Я никак не откликнулся на это глубокое наблюдение, что его ничуть не обескуражило.
– Мистер Бернс, – окликнул он после нескольких минут молчания.
– Да?
– Давайте побеседуем. Эти поездки такие скучные.
И опять я расслышал в его тоне непонятный подтекст. Подняв глаза, я встретил его взгляд. Смотрел он на меня тоже очень странно. В его блестящих карих глазах таилось нечто, от чего мне стало не по себе. Он не просто так навязывал мне беседу.
– Пожалуй, поболтать со мной вам будет куда интереснее, чем читать книгу. Даже если у вас самый сногсшибательный бестселлер.