Мой прогноз не оправдался. Перед лекцией по гистологии Белла вновь устроила шоу. Правда, в этот раз она не ревела, а злилась. Начнем сначала: подруга влетела в аудиторию и с громким шлепком уронила сумку около меня, заставив подскочить. Я повторяла анатомию. Не хотелось опозориться в глазах анатома на первом же опросе. Она прошипела что-то невнятное и начинала топтать каблуками пол. Я отложила атлас — тяжеленую книгу с множеством картинок и развернулась боком к причине хаоса. Еще немного и пол обвалится, мы все свалимся в анатомичку и навечно останемся здесь в заспиртованном состоянии.
— Что на этот раз?
Зря я поставила вопрос таким образом, потому что подруга ответила долгим гневливым ворчанием. Терпеливо пропустив ее трескотню мимо ушей (я все равно нагревалась, готовая взлететь на воздух подобно калийной селитре), я вновь развела руками, приглашая выговориться по теме.
— Не прошло и суток, как он начал ухлестывать за другой!
— Может, он ради нее и ушел. — Я вернулась к атласу. Он точно не будет пытаться испробовать на мне возможности лазерного зрения.
— Нет!
— Почему?
— Я знаю!.. — Не очень уверенно сказала подруга, начиная заметно нервничать и теребить руками угол халата.
— Кто хоть она?
— Не знаю. — Повторила Белла уже четче. — Я попросила мальчишек узнать. Они обещали.
Почти перед самым началом прискакала Полинка. Гистологию читал очень миленький дедушка лет семидесяти. Седые волосы по бокам головы у него топорщились, создавая ощущение крыльев. Дедушка так мило и понятно повторял слова по пять раз, что я не могла сдержать улыбки. «Лекция для вас, если не успеваете записать — говорите». Попробуйте сказать об этом на лекции Кравчук. Она тактично докажет вам, что вы неправы.
На перерыве мы вышли в… предлекционную. Это было свободное помещение с четырьмя высокими окнами. Здесь можно спокойно играть в догоняшки. Те самые мальчишки, которым Белла поручила слежку за бывшим, стояли у одного из окон и улыбались. Мы помахали им и подошли. Один — высокий долговязый блондин с добрыми глазами и очень непосредственным характером, второй — темный, слегка кучерявый, с живым хитроватым взглядом. Мальчишки что-то обсуждали и хихикали.
— Зачем ты посвящаешь людей в свои проблемы? Я не понимаю!
— И не поймешь. Вот влюбишься…
— И ты туда же! — Я скинула волосы с лица. Мне проблемы в виде парня не хватало!
Мы подошли к мальчишкам.
— Как лекция? — Кое-как сдерживая смех, спросил темноволосый.
— Мне понравилось. — Улыбнулась я.
— Еще бы! Ты так улыбалась! — Он засмеялся. — Понравился дедок?
— Совсем что ли? — Я сложила руки на груди и одарила парочку ядовитым взглядом.
— А он женат. — Продолжал темноволосый. — На третьем курсе жена учится.
— Шутишь! — Полинка уже успела где-то достать «Сникерс» и теперь с удовольствием его поглощала. — Сколько у них разница?
— Полвека где-то… говорят, он не особо счастлив…
— Кто кого не устраивает?
— Она его, — неожиданно для себя вмешалась я, все взгляды мгновенно приковало ко мне. Я что магнит? — Она учится, устает, сил не остается на личную жизнь.
Темноволосый захохотал и подставил кулак, чтобы я отбила. Куда-то полетело мое воображение. Наверное, организму не хватает эндорфинов. Может, ребята правы, и мне надо влюбиться? Организм получит недостающие гормоны, а я спокойствие и умиротворенность. Легко сказать «влюбиться»! Я ведь не могу ходить по академии, потом взглянуть на человека и решить: «Ага, вот в этого влюблюсь!». И все, я уже жить не могу без него, а он мгновенно поворачивается, встречается глазами с моими и чувствует ответную реакцию. Протон сталкивается с электроном, большой взрыв — родилась наша любовь. Мне захотелось зевнуть от этой мысли.
Еще староста удивил! Подошел ко мне и хитрым шепотом возвестил, что тоже хочет быть неврологом. Мол, вместе работать будем. Конкуренцию только создает. Мальчишка, шел бы на хирурга!
Аната (ударение на вторую а) вызывала у меня улыбку. Хотя бы потому, что материал опять будет объяснять Золотухин. Мировой мужик! Золотой! Он, правда, пришел недовольный — прознал, что нам дважды объясняли ротовую полость. Обещал устроить опрос в следующий раз.
— Будет вам тройная доза. — Чуть гнусавым голосом проговорил он, закрепляя зонд в препарате. Мы хихикнули. — А что смешного? Или вы не кайфуете, когда анатомию учите?
Тут уж группа не удержалась и повалилась. Я услышала над ухом понизившийся шепот Беллки:
— Только представь себе: нитевидные сосочки языка! — Каждое последующее слово она произносила чувственнее предыдущего, а в конце позволила себе отпустить потрясающе красочный стон.
Я улыбнулась и облизнула губу, сдерживая смех.
— Пожалуйста, не здесь, — Золотухин увидел гиперболическую интерпретацию своих слов. — Дома этим займетесь. А сейчас — глотка.
Мы столпились вокруг порезанной головы и с удовольствием слушали материал. Выходили как всегда, заряженные положительной энергией. Белла немного задержалась — пытала мальчишек, но ничего дельного они пока сказать не могли. Прошел всего день! Он ведь не будет все болтать о своих планах. Хотя мальчишки тоже разные бывают. Один любит годами и не решается сказать, а второй — поймав один ничего не значащий взгляд — все рассказывает о своей победе. Девушки тоже хороши, он только ей улыбнулся, а она уже мысленно построила всю их семейную жизнь: составила списки гостей на свадьбу, при этом не забыв вычеркнуть дядю Васю из села «Калинка», и родила ему двоих детей. Странные мы существа. Все в мыслях делаем, нет бы просто подходить и говорить напрямую: ты мне нравишься, давай встречаться? Постороннему человеку так легко рассуждать о чувствах! Это материя тонкая, вредная, она легкомысленного к себе отношения не прощает. Месть ее обычно избирательно жестока и печально смешна. Не критикуйте судьбу, иначе можете попасть в ее эксперименты, которые обычные люди называют «аномалиями» или «болезнями».
Биология была жесткой. Начева (наша биологичка) пришла злой. Она вообще классная, веселая и любит прикалываться и шутить, но сегодня решила спросить с нас все то, что мы не знаем. Спрашивала по журналу, как в школе, выставляла минусы, а потом перескочила с буквы «К» сразу на «С». Конечно, чуть что так Соколова! Я чудом осталась без двояка! Спасибо школьной биологии, я еще что-то помню.
Зато дом порадовал. Мама с папой мирно смотрели в интернете какую-то ерунду. Я оповестила их о своем присутствии, они даже не пошевелились. Отлично. Буду спать. Так и случилось. Я завалилась и заснула.
Глава 5. Новая жертва
Проснулась с криком в холодном поту, в темноте. Сердце бешено стучало о ребра. Я задыхалась, глаза бегали, пытаясь поймать в сосущей черноте комнаты хоть что-нибудь. Я оттянула ворот водолазки. Кажется, я не раздевалась вечером… приснился кошмар. Да какой! Будто мой бывший собрал компанию и решил меня проучить за все хорошее. Я, конечно, девочка не сахар, скорее аспартам — более сладкая, но и последствия от меня серьезные, но нельзя же так мстить. Там еще был мой друг детства, я удивилась, спросила, почему он меня предал, вопрос упирался в подкуп. Пыталась бежать, спрятаться.
Я скинула с лица прилипшие пряди. До чего же мне плохо… страшно… я глянула на экран мобильного, половина шестого. Через полчаса итак вставать. Смысл ложиться, все равно не засну. Я попыталась отдышаться, собрать мысли в кучу. Но от включенного света они разбегались не хуже тараканов. Кое-что систематизировав, мой бедный мозг пришел к выводу, что главное здесь как раз страх. Я открыла ноут и вбила в строку поисковика сонник. Пробежала глазами по вылезшим ссылкам.
Ерунда какая-то! Совершенно обратные толкования! Один сонник сообщал мне о несчастной любви, возможной в будущем, второй — об утрате, а третий говорил, что если я боюсь во сне, то в жизни все у меня будет ярче радуги. Гадость! Хоть бы примерно близкое писали! Я захлопнула бук и стала потихоньку одеваться. Может, обратиться к психологу? Мне уже недели три снятся кошмары, я боюсь. Вот только чего?..