***
Видящему пришлось провести в больнице еще неделю. Большую часть суток он спал и много ел. Все остальное время занимали разговоры с представителем внутреннего контроля Гарри Мьюстом. Он одним своим видом пугал Ника — темные, близко посаженные глаза, чуть кривой крупный нос, густой ежик волос, массивная фигура, обтянутая черным костюмом. Мьюст без конца сыпал вопросами, по сотне раз уточнял каждое сказанное слово, переспрашивал одно и то же, стараясь выжать из Видящего все, что тот знает.
Маг и сам хотел понять, что произошло. Память сохранила лишь обрывки образов. Искрящееся золото и множество ярких пятен, хаотично мелькающих перед глазами. И огромное множество нитей, похожих на паутину.
Мьюст слушал, чуть кивал и назначал дополнительные проверки.
Ник каждый раз с ужасом смотрел на входящего в палату безопасника Гарри Мьюста. Видящий безумно боялся, что тот принесет ему отчет, где будет всего одна строчка — возможность использования силы отсутствует.
В глубине души он знал, что магическое истощение приводило и к полной утрате магии. А могло быть и наоборот — способности резко возрастали. Но справится ли с этим он сам? Бывали случаи, когда маги, обретя могущество, сходили с ума.
Это было очень опасно, если могущество мага не соответствует уровню. Уровни же разделялись в зависимости от силы и величины резерва. Как пример, по стандарту магических рангов Ник только год назад вышел на уровень мага. А если брать Герина, то он уверенно приближался к Магистру. Только годы и годы тренировок помогут ему стать Великим Магистром, не говоря уж про Архимага.
В те редкие минуты, когда Видящего оставляли в покое, он пробовал войти во флёр. Каждая попытка выбивала его из сил — то яркие вспышки цветов, то густой золотой свет, через который ничего не было видно. После такого гудела голова и тянуло в сон.
Мысль о том, что он больше не попадет во флёр, до ужаса пугала Видящего. И в то же время он радовался, что флёр ему не дается. Вдруг он снова не сможет выбраться?
Лишь природное упрямство не позволяло прекращать попытки.
Но все это становилось неважным, когда он, просыпаясь, замечал дремлющую в кресле Энжи. Ник лежал без движения и невольно любовался девушкой. Такая сильная, и такая маленькая, хрупкая! Целиком могла поместиться в больничном кресле. Во сне Энжи обнимала узорчатую подушку, прижимаясь к ней щекой, отчего выглядела совсем ребенком. Когда она открывала глаза и замечала взгляд Ника, то укоризненно качала головой, и ее лицо озарялось улыбкой.
. ***
Ник был слишком слаб, чтобы самостоятельно добраться до дома и после выписки за ним заехал Герин.
Видящий повернул ключ в замке и на мгновение замер перед дверью квартиры.
— Мои все проверили, тут безопасно, — Герин вошел первым, — тебе нечего бояться.
— Спасибо, но думаю, я вернусь в офис. Там мне все равно спокойнее.
Едва дверь открылась, в нос ударил противный запах гари. Ник, не разуваясь, обошел всю квартиру, задержавшись на кухне. Как он и предполагал: разномастные шкафчики, наспех покрашенные стены и новая табуретка. Подтеки на линолеуме стыдливо прикрыты серым ковриком, клоки пыли мерно перекатывались в потоках магии Герина.
— О! Вы притащили кофеварку!
— Да, не совсем та, но эта из моей личной коллекции. Рад, что тебе понравилась. Стол не стали менять, этот вполне нормально сохранился, — Герин поморщился, — кухня выглядит так себе, понимаю. Лучше, чем ничего.
Видящий смущенно сел на краешек табуретки, ему хотелось сказать что-то ободряющее, но во рту пересохло от воспоминаний. Он резко встал, бросил взгляд в окно и, кивнув коллеге, вышел в коридор.
— Эй, мы и халат тебе купили новый! Бежевый! — вслед крикнул Герин, — там даже есть вышивка ГВУСа. У меня вот такого нет. Куда ты полетел?
Ник нашелся в комнате. Он замер возле единственной картины на стене — черный силуэт человека в окружении золотистых искр. Рядом с Видящим стояла объемная сумка. Он услышал шаги Герина, обернулся.
— Я не останусь здесь, просто не останусь. Меня трясет от мыслей о взрывах, — лицо Ника белело в сумраке, — понимаешь? Не могу.