Перед очередным, явно реликтовым озером фельдфебель приказал водителю остановиться и, хлопнув дверкой, выпрыгнул из кабины.
Обозрев окрестности в бинокль, он разрешил солдатам оправиться и перекурить, а сам, достав из планшета карту, подозвал к себе проводника с Ланге, который неплохо владел финским языком и местными наречиями.
— Судя по карте, мы в этом месте, — ткнул пальцем в голубую точку на листе. — Спроси у лопаря, так ли это?
Ланге, подбирая слова, спросил, и проводник, взглянув на точку, утвердительно кивнул.
— А теперь выясни, как зовут эту обезьяну?
— Мунк, — белозубо оскалился унтер-офицер. — По-ихнему волк, насколько мне известно.
— Вперед, Мунк! — взмахнул рукой командир, направляясь к машине.
На следующий день тундра стала менее проходимой для машины, и та, увязая в грязи, с трудом продвигалась по зыбким марям.
При очередной остановке командир вновь рассматривал карту и прокладывал маршрут вместе с проводником при участии Ланге, а затем, отпустив их, поднялся на сопку, у подножия которой приткнулся бронетранспортер, остывая и потрескивая мотором.
В бинокль он внимательно оглядел далекий горизонт, заметив на юго-востоке едва различимую струйку дыма.
Через несколько минут покрытая грязью и болотной тиной рычащая машина, оставляя позади синие выхлопы, поползла в ту сторону.
Спустя час она достигла обширной, покрытой карликовым лесом и редким кустарником долины, в центре которой стояло неказистое строение из шестов, покрытое шкурами.
Перед ним горел жаркий костер, над которым парил закопченный котел, и стояла небольшая группа людей, а чуть в стороне несколько тощих после долгой зимы ездовых оленей на привязи.
В десятке метров от жилища бронетранспортер резко затормозил, и егеря спрыгнули на землю. Затем, во главе с Кранком, подошли к костру, охватив его полукругом.
Стоявшие у огня люди — средних лет мужчина с женщиной, к которой прижимались девочка-подросток и мальчишка, испуганно смотрели на незнакомцев. Впереди, ощетинившись загривком, скалила белые зубы лайка.
Приказав солдатам осмотреть жилище и ближайшие окрестности, фельдфебель подозвал к себе Ланге с проводником, указав пальцем на людей:
— Выясните, кто они и откуда.
Мунк задал мужчине несколько вопросов, и тот, отвечая ему, махнул рукой в сторону востока.
— Это саамы из кочевого стойбища. Возвращаются домой после зимней охоты, — перевел Ланге.
— Спроси, не встречали ли они в тундре других людей?
На вопрос проводника мужчина отрицательно повертел головой.
В это время к Кранку подошел ефрейтор, доложив, что жилище и окрестности вокруг него осмотрены, ничего подозрительного не обнаружено.
— Правда, в чуме много пушнины. Даже не верится, что столько добыл один туземец, — кивнул на саама.
— Хорошо, выстави охранение, и разбивайте лагерь. Здесь остановимся на ночлег, — приказал фельдфебель.
Внезапно проводник что-то пробормотал, сделал шаг вперед и, сдернув с головы мальчика суконную шапку, протянул ее Кранку.
На ней алела маленькая звездочка с отколовшейся на одном луче эмалью.
Тот взял шапку, повертел в руках и поднес к лицу охотника:
— Откуда?
Саам что-то ответил, кося глазами.
— Господин старший фельдфебель! — донеслось от жилища, и к Кранку поспешил один из егерей.
— Вот, нашел в их конуре, — протянул рваные кирзовые сапоги. — Такие носят иваны.
— А это что? — кивнул фельдфебель на обувку и, не получив ответа, ударил охотника кулаком в лицо, коротко и сильно.
Саам покачнулся, но устоял на ногах и схватился за висящий на поясе нож, успев выдернуть наполовину.
Тут же грохнуло несколько выстрелов, и он, вместе с хрипящей лайкой, попытавшейся вцепиться Кранку в горло, покатился наземь. В руке хищно ощерившегося Ланге дымился «парабеллум».
— В отношении туземца ты несколько поторопился, Фриц, — бросил ему Кранк, бесстрастно наблюдая за рыдающей на груди мужа женщиной и онемевшими от ужаса детьми.
— Ничего, баба нам все расскажет, — ухмыльнулся унтер-офицер, схватив мальчика за шиворот, и приставил ему к голове ствол «люгера».
Ребенок стал вырываться и визжать, а мать, оторвавшись от мужа, поползла к немцам на коленях, заливаясь слезами и что-то бессвязно лепеча трясущимися губами.