Золото

Ну, а если бы я полюбил кого-либо, что же из этого следует? Неужели водятся еще люди, которым приятно сознавать, что у него есть подчиненный, не имеющий права распорядиться собой, своими чувствами? Я, откровенно, не понимаю этого.

Наконец, совсем новость — получаю радиограмму. Я искренно порадовался существованию передатчика на Алдане, но не радиограмме. Так и рисуется мне: случайно вспомнился знакомый человек, и помчалась испортить этому, когда-то знакомому, настроение. Ну, а представь себе, — я женат и жена получает твой привет с Алдана. Ты не чувствуешь жуткого эгоизма?

Нет, серьезно: можешь пока не ревновать, если даже считаешь вправе это делать. Помнишь, ты однажды сказала: «выдохся». Я был страшно оскорблен. Ты для того и сказала, чтобы оскорбить, конечно. Я, пожалуй, мало изменился и не нахожу в этом ничего унизительного: выдохся для одного, не выдохся для другого. Почему именно не делать одного — стыдно, не делать другого — похвально? Все зависит от точки зрения. У нас с тобой они разные. Ты, сама того не сознавая, крутнула пусковую рукоять; я побежал, а ты осталась на месте. Говорю это без похвальбы себе, но в укор тебе. Если бы осталась ты — мы были бы вместе, наверное. В тебе были какие-то элементы, которые в самом деле могли двигать меня вперед. Углубляться в темное дело взаимоотношений мужчины и женщины, как они пока что понимаются нами, — дело бесполезное. Придет время — на эти взаимоотношения будут глядеть иначе: два пола, а не две трагедии; для потомства, а не для развлечения. Любовь, а не вечное владение…

Ты допытываешься, сохранилось ли во мне прежнее? Вот если бы мы встретились и взглянули друг на друга. Нужно почувствовать. Искусственно тут ничего нельзя сделать. Обо всем этом заботится природа. Мы можем, в крайнем случае, включаться и выключаться. И — только. Ты же, к слову, выключаться не умеешь. Понимаешь, о чем или о ком идет речь?

Как прииски? Наверное — глушь. Скоро Алдан расцветет. Я завидую вам. Интересно участвовать в деле, которое растет на твоих глазах. Неужели ты, Лида, не участвуешь в общей борьбе? Судя по письмам, нет. Обидно. Людей на приисках мало, могла быть полезным человеком. Прости за откровенность, но ты приисковая мещаночка.

Кое-что сообщу о новостях. Правительство ассигновало крупные средства на постройку Амуро-Якутской магистрали: от Большого Невера до Якутска. Понимаешь, это гигантский шаг к культурному освоению Северо-Востока. Жизнь — пустыне, богатство — стране. По магистрали пойдут грузовики, тракторы. Можешь вообразить — чем сделается Незаметный. Будет большим городом, — хотя бы золото и иссякло в районе, — столицей орочон, тунгусов и второй столицей Якутии.

Мне хочется, Лида, чтобы в этой стройке ты была действующим лицом, а не зрителем. Прости за тон, но сейчас все обязаны знать все.

Мне на днях попалась книга, воспоминания о четвертом апреля двенадцатого года на Надеждинском. Требование рабочих обращаться с ними на «вы» признали как требование политическое и опасное. Ведь никого не осудили за расстрел. А министр внутренних дел Макаров на запрос в Государственной думе заявил без стеснения: «Так было, так будет впредь». Ошибся, голубчик! Всего тринадцать лет назад с трибуны парламента громко заявлялось то, что сейчас кажется просто бредом…

С приветом Николай».