– Ну, подожди же! – скрипнула зубами Виктория, – Теперь я устрою тебе головомойку, но, конечно, небольшую, чтобы не очень испугать тебя. А вот, когда мы повенчаемся, я тебя научу держать язык за зубами, мой милый Джонни!
Там временем между Бетти и Вильямом шел оживленный разговор.
– Как вы ухитрились попасть сюда, мистер Кэниц? – подозрительно допытывалась Бетти.
Улыбаясь, Вильям ответил:
– Но, мисс Скотт, что же тут особенного? Ведь ваш пароход опоздал почти на целую неделю. Я выехал вслед за вами, но «Кампания» была счастливее вашего «Гровэ» и почти без опоздания попала в Саутгемптон. Я побывал в Лондоне, там услышал о возможном крушении «Гровэ», и поехал сюда.
Как видите, я попал в Гавр как раз вовремя, чтобы первым приветствовать вас на чужбине!
– Подождите, Вильям! Но вы, значит, знали, что я отправилась в Европу на «Гровэ»?
Кэниц прикусил себе язык, но сейчас же нашелся, что ответить:
– Да конечно же знал! Но это чистая случайность! Видите ли, Бетти, в тот день, когда… Ну, когда вы были единодушно признаны членом нашего клуба… Вы, кажется, удалились, не дождавшись баллотировки? Да, да! Баллотировка шла без вас, конечно! Ну, так вот, вечером, вернувшись домой из клуба, я получил весьма важное известие, требовавшее моего немедленного приезда во Францию. Я решил отправиться ближайшим пароходом, то есть «Гровэ». Но когда мы с Джоном попали на пристань, – «Гровэ» уже отплыл. Ну, и тут мы увидели вашего кучера, собиравшегося уезжать домой. От него я и узнал о вашем отъезде, Бетти!
– Ах, вот как! – облегченно вздохнула Бетти. – А я думала, что вам кто-нибудь сказал о моем отъезде.
Вильям Кэниц продолжал рассказывать несложную историю своей поездки.
– Но, Бетти, – обратился он к девушке прочувствованным тоном, – я не могу скрыть от вас, что меня очень огорчает ваша поездка!
– Это почему? – опять насторожилась мисс Скотт.
– А зачем, Бетти, вы гонитесь за этой злополучной маркой раджи, которую невозможно достать?
Опять Бетти вспыхнула, как порох.
– Откуда вы знаете, что я гонюсь за этой маркой? – чуть не крикнула она.
– Но, Бетти, это же очевидно. Послушайте меня, прекратите эту нелепую борьбу!
– Что? Вы называете эту борьбу нелепой? – возмутилась девушка. – Нет, мистер Кэниц, вы напрасно уговариваете меня! Я не остановлюсь, пока не добьюсь своей цели!..
– И эта цель?
– Проучить вас за вашу гордость!
– Проучить меня? – вспыхнул в свою очередь Кэниц. Это не удастся вам, Бетти! Никогда и ни за что!
– Посмотрим! – высокомерно ответила мисс Скотт.
Наступило тягостное молчание. Потом Кэниц, тряхнув головой, сказал:
– Так, значит, поединок продолжается, Бетти?
– Да. И я добьюсь победы!
– Посмотрим! Но я все же считаю своим долгом, Бетти, держаться неподалеку от вас.
– Это почему?
– Вы пускаетесь в странствования миру. Вы – девушка.
– И что же?
– Вам могут встретиться на пути неприятности, даже опасности, Бетти.
– Вас это, надеюсь, не касается?
– Нет, касается, Бетти! Ведь, вспомните, наши отцы были друзьями. Мы с вами росли вместе, и тоже дружили. В сущности, мы ведь долго считали друг друга братом и сестрой, Бетти!
– Это было так давно, Вильям – значительно смягчаясь, вымолвила девушка.
– Да, я знаю. Жизнь бросала нас в разные стороны. У каждого из нас появились собственные друзья, собственные интересы. Судьбе было угодно, наконец, чтобы мы столкнулись на почве соперничества…
– Вас это тяготит? – насмешливо сказала Бетти. – Ну, так признайте себя побежденным, уступите мне пальму первенства!
– Ни за что! – стиснув зубы, отозвался Вильям. – Я не побежден, и совесть не позволяет мне признавать себя побежденным, когда этого нет.
– Так уйдите с моей дороги и не мешайте мне!
– Уйти? Нет! Я этого не сделаю! – энергично ответил Кэниц. – Пусть дуэль остается дуэлью, – но ведь только один пункт вызывает такой раздор между нами, Бетти! А ведь в остальном мы можем сойтись и быть друзьями, как были ими в годы детства! Будем же добрыми друзьями, Бетти!
Немного поколебавшись, мисс Скотт весело протянула руку Кэницу со словами: – Ну, ладно! Вы джентльмен Вилли, и я ценю это!
– И вы разрешите мне?…
– Выступать в роли моего покровителя? Нет Вилли! Я не нуждаюсь в чьем-либо покровительстве.