- У красотки непрерывные поклонники, у меня - трудный, затяжной роман, и она покусилась на моего парня. Я была одной из самых популярных барышень в городе, все вокруг меня собирались, чтобы я развлекала - такой свинг, такой драйв! Я отлично держала себя в руках, я честно отработала тот вечер! - горестно воскликнула она, по пути жизнерадостно похвалив себя. - У дамы было лицо, как у обиженной собаки!
Саша не успел оценить, как твердой рукой Кэти оттянула разговор на свою персону.
- Твой красивый ход? - он улыбнулся, стараясь не ревновать к внезапно открывшемуся роману. Кэти интимно шепнула:
- Я с ней переспала!
У Саши что-то булькнуло внутри, он глаза поднял и уставил их в потолок, а Кэти взвизгнув, взахлеб засмеялась. Он встал, до двери дошел, даже за ручку подержался, но не вышел, а вернулся на место и спросил:
- Что ты сказала?
- Рыбка, я тебе все объясню! Красотку надо было опустить, и все вышло, как по маслу. Тем более... - она наклонилась к Саше - тот шарахнулся с диким видом, а Кэти гомерически захохотала, в изнеможении крутя головой, и сквозь слезы выдавила: - ...тем более, что она начала волочиться за мной!
Кэти не только нейтрализовала Сюзи, но и Сашу угостила на славу в ее присутствии. Все жизненное пространство взбил, как миксер, беспечный и стремительный Кэтин язык. Любовная тема действовала на нее, как катализатор, словно в нее впрыскивали бензинчику: она возбужденно хохотала, подтягивая колени. В смешении целомудрия и любвеобильности прочертился ухабистый Кэтин путь. Она опять радостно бежала по нему, ожидая ответного упоения от окружающих - эта тема не вызывала у нее пресыщения. Саша, взвинченный, отвернулся от нее.
Сюзи раздала всем куски торта и занялась своим. Объела воздушный крем, составленный из горки цветов желтого цвета, ложкой сняла верхнюю розу и сунула ее в рот. Роза не уместилась - изо рта торчали толстые лепестки. Саша не мог оторвать глаз от Сюзиного рта, на него нашел ступор. Ему казалось, что крем зальет ее подбородок и потечет жидкой лавой на живот и колени. И тут у него перед глазами выплыла сальная свинья и вместо торта улеглась на блюде. У свиньи было лицо жены Марка, она поводила заплывшими глазками, на голове ее была розовая кружевная наколка. Свинья подняла ложку, примерилась и, отхватив здоровый кусок торта, заглотила его. Глумливо подмигнула Саше, утерев сдобную морду своей наколкой, а над ее тушей - черт знает откуда! - появилось и закачалось лицо Марка. Он увидел свинью, весь затрясся и закричал на нее ужасно. Свинья повисела, облизываясь, и растворилась в воздухе...
Саша в тоске отвел голову, но там, не интересуясь тортом, кричала Кэти:
- Я Сашу так люблю! - она выразительно схватилась за горло рукой, как будто душила себя. И вдруг засмеялась, прикрывая рот. Как будто никакой надежды у нее не осталось, вот она и смеялась, закрывшись ладонью.
- Ах, эта страсть, замешанная на марихуане! - буркнула с набитым ртом Сюзи, и эти слова прозвучали так неуместно, что все повернули головы и посмотрели на нее.
Сашу стукнула боль за Кэти - безалаберную, открытую на всякое слово. Он зачем-то встал, посмотрел на нее и снова сел. Кэтино лицо неожиданно погрузилось в полутьму, так, словно темень, охватившая Город, сразу вся въехала в окна. Сашу охватил жар, а руки почему-то стали холодные и слабые. Он заглянул в пепельницу, взял окурок, понюхал его и подержал во рту, очевидно не соображая, что делает. В комнате повисло молчание. Сюзи не смотрела на Кэти, в ее глазах громоздились быстрые тени. Она расправилась с тортом, утерла рот, и, вставая, сказала Саше:
- Ты мой друг и должен знать. Пока ты был в отпуске, она спала с Грегом.
Кэти обмерла, дикими глазами обвела лица, в ее горле что-то пискнуло.
Саша не повернул к ней головы. Сердце его забилось, он напряженно смотрел в пол, краска залила его лицо. Губы стали сухими, он облизал их нетерпеливым движением. Поднял на Кэти загоревшийся взгляд.
- Это же неправда... - выдавила она из себя, не понимая в смятении, что значит этот неожиданный жребий.
Саша неуклюже пошел к Сюзи - красный, с поехавшим лицом. С нетерпением схватил ее руку, пожал. Она смотрела на него серьезно, без всякого злорадства.
- Нет!! - крикнула Кэти страшным голосом и выбросила вперед руки.
Сюзи даже не взглянула в ее сторону, а сказала Саше:
- Я позвоню тебе. - Взяла сумочку и пошла к двери. - Седой просил передать тебе привет. И тебе, Кэти. - Она повернулась и ушла.
Саша стоял недвижим. На Кэти не было лица. Они молчали.
Он различил какие-то слова и усмехнулся, услышав, что в Сюзи нет ничего человеческого. Кэти вскрикнула и зашлась. Она в изнеможении орала, выкрикивая толчками, потеряв над собой власть:
- Ненавидит! Отомстила! Чтобы нас разлучить!
Что-то шевельнулось в его уме, но бледно, спотыкаясь. Она схватила его за плечи и начала яростно трясти - он молчал, ничто не изменилось в его лице. Казалось, она в исступлении взорвется. Потом совладала с собой, оттолкнула его, и он услышал:
- Я Грега видела раза два! Мы бы успеть не могли!
Он задрожал и плюнул ей в лицо.
Страшный, мучительный крик поразил его:
- Мама воспитала истинного человеколюбца!
- Ты же хотела, чтобы я тебя ударил! - в изнеможении заорал он. - Ты же просила об этом, чего тебе еще?!
Кэти вылетела вон, ветер, вломившись, опрокинул что-то на пути. Саша крикнул, бегом вернулся в гостиную и застыл посреди комнаты, не зная, что с собой делать.
Глава 32
На следующий день приехал Грег, за ним грузовик тащил раздолбанную Сашину машину. Грег похлопал Сашу по спине и дал похлопать себя в ответ. Но тот хлопать не стал, а пригласил выпить кофе. Как только он увидел друга, то решил, что у него ничего не было с Кэти - быть не может! Грег погладил древнюю, помятую развалину, отметив, что ходовая часть у нее в порядке, прослужит еще десяток лет и трусцой побежал в дом, потряхивая животиком. Он был возбужден, грубая кожа его лица блестела, уши и веки были краснее, чем всегда, и он поминутно облизывал пухлые, красные губы. "Всегда хоть что-нибудь на нем, а неряшливо, совсем, как у меня! - заметил Саша и снова почувствовал сходство с Грегом, хотя, казалось бы, ничего общего. - Понимаешь человека, когда знаешь его недостатки", - думал он, посматривая на смущенное лицо рыжего, разбившего машину. Он понял, что хочет простить его и, собственно, уже простил: Саша вообще не умел сердиться.
Грег достал из кармана пакетик и начал набивать самокрутку - он курил марихуану, как почти все вокруг. Больше всего он любил покурить в компании. Глаза его начинали светиться, радостная эйфория наполняла голову, казалось, рыжим цветом сияли не только крепкие кольца шевелюры, но уши и глаза имели золотистый блеск. Речь искрилась, фонтанировала, он был ярче самых блестящих говорунов. Жаль только, что торопясь в гости, он почти всегда забывал захватить свою травку, так что хозяйской к ночи не хватало. Саша вспомнил, что из-за этого некоторые считали Грега прохиндеем. "Это потому, что они не знают его так хорошо, как я, - подумал он. - Слава Богу, что я не начал идиотский разговор о Кэти".
Грег подошел к стеклянной стене в сад. В густой зелени там и сям мерцали фонарики, придавая и без того запущенному саду еще более таинственный вид. Ему всегда нравился этот диковинный сад, большая земля и сам дом, стоявший так близко к океану. "На сколько же он тянет?" - в который раз прикидывал он. Дом роскошный, богатый, матерью выплаченный. Саше от нее все готовое досталось, а он не ценит, завидовал Грег. А он с копеек начинал, но ведь и ему хочется... Даже и без акций Саша две зарплаты получает - из университета и бюро, говорит, еще Марк втрое больше платит, а что он с деньгами делает? Три зарплаты лежат в банке мертвым грузом, он их не вкладывает. А Грегу нужны большие деньги на короткий срок: наварить и отвалить. У Саши деньги очень подходящие, только он их не предлагает... думал Грег, доставая из папки документы и раскладывая на столе. А живет один, тратит на бобы и бензин, и машина у него разваливается.