Дьявол пожал плечами:
- Не она первая, не она последняя... - в глазах у него прыгали чертики. Он мечтательно поднял взор. - А ты, помнится, священнику иное говорил... - и процитировал: "Во мне что-то дрожало, когда я смотрел на Седого, потому что я хотел стать таким, как он. Конечно, я не бегал за ним, как собачка, но я его обожал! Еще он был очень богат". В детстве ты был последовательнее... когда я с твоей мамой был близок, очень близок... дружок.
Саша сидел в полном бесчувствии, безъязыко и трудно молчал, и тот соскочил с этой туманной темы:
- Я что-то не понял: ты решил, что у тебя дурдом в голове или у других? Священнику про себя рассказал?
Он явно мыслил с опережением, да и знал немало.
- И помогло?
Саша отвернулся.
- Те-те-те... - дьявол цокнул, как Пихалков. - А про Город спросил?
"Хорошо ориентируется в ситуации", - крякнул Саша про себя.
- Да и ты правильно мыслишь, - поддакнул гость его мыслям. - Общество не может разрушиться - это галлюцинации. Как с письмом.
Он сразу подумал наоборот.
- Не было письма, - быстро крикнул дьявол, пока его не перебили, - я на почту специально запрос сделал!
Саша потрясенно замолчал. Вскинулся:
- Оно у тебя из кармана торчало!
Тот оживился:
- Записка была любовная! - И прискорбно заметил: - Объективно оцени свое положение, у тебя во всем противоречия: преуспевающий социолог, преподаватель университета, пишешь обзоры, недурно зарабатываешь и не можешь разобраться со своими мыслями. У тебя, батенька, психическое расстройство!
- Проблема со сном.
- И с явью! Оглянись, - дьявол обвел руками черную ночь, - как необыкновенно улучшилась жизнь. Как забогатели, Саша! Блага в рот валятся! Я сам впервые узнал покой - наслаждаюсь жизнью. Хотим - собак с крестами хороним, хотим - в ухо вливаем! Смотри: для человека новая свобода пришла - человек возвращается в рай. А ты этой ступени не видишь, не понимаешь великой свободы человеческой на земле, ты - сумасшедший! Рай наступает, а ты Мессию не отличаешь.
- Да кто Мессия?
Дьявол приосанился. Саша мигнул, и взгляд его упал ему на ноги. Брюки у него белые, а ботинки из шикарной кожи, на толстенной подошве, подошва шире самого ботинка - в Лучшем Магазине такие продаются, очень модные и дорогие. Одеты ботиночки на голые ноги, утыканные длинными черными волосами. Саша взгляд выше поднял. У дьявола глаза яркие, выражение сильное; сегодня они зеленые, а раньше как будто другого цвета были... Саша не помнил, какого. Брови почему-то повыдерганные, нос сухой, длинный и высокий лоб интеллектуала с длинными залысинами - он на университетского профессора стал похож. На груди очки висят на цепочке, чтобы не потерять.
- Кто же Мессия? И в чем рай? - повторил Саша и подумал: а сколько у него диоптрий в очках?
- Человек и общество развиваются - Сюзи тебе то же говорила, а убедила она тебя? Выживают лучшие!
"Ведь понимает, черт побери, что низость, а все-таки говорит!" - подумал он, а тот улыбнулся:
- Не ругайся. Во всем дарвинизм. Интеллектуалы уже вывели закон: "Лучше быть плохим у нас, чем хорошим в нецивилизованном обществе, которое производит мало".
Саша подумал, что дьявол говорит так, как будто он родился, вырос, воспитался вместе со всеми нами...
- Ая-я-яй!.. - дьявол тонко взглянул ему в глаза и покачал головой. - Плохого же ты обо мне мнения!
- Значит, тебя примут за Агнца? Ты умеешь творить вечные ценности?
- Я не чужд высокому, - ответил тот скромно. - Когда я насылаю самотерзания, рефлексию, они часто приносят добрые плоды. - И заметил дипломатично: - Я бы и тебе посоветовал относиться к людям терпимее. Ведь каждый делает, что умеет: кто науку, кто музыку сочиняет, и хотя преследует свои собственные, часто мизерные цели - у всякого есть достижения.
- А на что наука идет? На те же мизерные цели.
- Общество производит картины, книги - разве этого мало?
- Люди делают что-то умное, трудятся-трудятся, а в конце выходит заклепка, их усилиям несообразная. Потому что перед тем, как сочинить науку или музыку, они ставят перед собой задачу величиной с эту заклепку.
Дьявол неопределенно пошевелил головой: то ли согласен, то ли нет и сказал с мягким упреком:
- В мизерном обществе я знаю людей добрых, отзывчивых - я дружу со многими.
- Это правда. Но я заметил, что когда много хороших людей собираются вместе, то они уже не милые и не хорошие. Про Третий пояс они говорят: "их режим" и "наши интересы" и забывают про истинные права человека. Милые и хорошие объединяют свои военные силы и крушат каждого, кто встал на пути их интересов. А потом они приходят домой и опять становятся милые и хорошие.
- Подлость человека велика. Почти безгранична. А ты далеко пойдешь...
- Только в противоположном направлении! Но и ты далеко ушел с добрыми и хорошими: сделал ставку на цинизм?
- Двойной стандарт - мой конек! Ты угадал: на этом поприще у меня самый густой урожай - я горжусь своими успехами! И тобой я доволен - ты не циник и вкуса у тебя больше, чем у меня. Когда Марк тебя нанимает научный базис в статью подвести, ты со вкусом продаешься за хорошие деньги.
- Я отказался, больше писать не стану, - мрачно сказал пойманный с поличным Саша.
- Конечно, не только тебя нанимают, - протянул дьявол миролюбиво, - интеллигентов вокруг еще много. Какой-то Захаров от президентских мемуаров по ночам оторваться не может, а с утра их в классики прочит, - помнится, Кэти рассказывала. Известный кинорежиссер задиком трясет перед женой президента, ручки лобызает за съемки фильма, чины и награды, а сам горд, мысля себе аристократом и презирая сущность раба, - у каждого свое призвание. Мне запросы посылают, чтобы и от них паленой шерстью потянуло...
- Низость это!
- Я здесь ни при чем! У меня не десять рук, времени на все не хватает - они сами в холуи подались. Но мне это в хозяйстве подспорье, а потому они в лучшие люди выбились.
Саша хмыкнул и вспомнил его экономические предприятия.
- Секты - твое изобретение?
- Я сам ничего придумать не могу, все начинает человек - я только подхватываю его идеи. Ну, там купить, продать кому надо...
- А сатанисты? - Саше стало интересно, как дьявол это объяснит.
- Слова Священного Писания: "Будет каждому по вере его..." - вот что я положил в основу сект. Люди друг на друга непохожи и верят по-разному. Один в добро, другой - во зло, и то, что тебе добро - второму может быть зло, и наоборот. Мы не можем ограничивать людей в свободном изъявлении, поэтому, для выполнения слов Писания должны быть всякие секты, и сатанистов тоже. Для каждой пришлось адаптировать священные книги, такой проделан труд...
- Сам писал?
Журналисты, которые раньше рекламировали мой порнобизнес, переписали Новый Завет. Кое-кто из сливок, из газеты Марка. Только ты небо коптишь... - Дьявол обежал Сашу глазами. - А ведь ты новый Фауст, - умиленно протянул он, - и опять у тебя философский вопрос, какой-то не простой...
- В те наивные годы ты за одной Фаустовой душой охотился под покровом ночи...
Дьявол перебил:
- Как за тобой, душа моя.
- ...ты соблазнял поштучно - тогда счет человеческих душ шел на
единицы. Ты добивался персональной сделки с каждой личностью. А в наше время торговля перешла в другое качество - зачем тебе прятаться во мраке? Ты влезаешь на гору и произносишь нечто вроде Нагорной проповеди... в мегафон. И торговля людьми стала биржевой, и все имеет рыночную цену - из порнобизнеса в Новый Завет! У нас уже биржа человеческих душ, где ими спекулируют и можно купить их массой и в прок, уже торгуют сектами и мессиями, и СМИ, и моралью - продажа пошла оптом! И душу можно приобрести со скидкой: "Купи одну - получи другую бесплатно!", "Христианская мораль - доллар штука!" - твое изобретение?
- Мы живем в демократической стране!
- Да не открытость твоего зла самое главное, - вскипел Саша, - а его новая
легкость, неперсональность! Фауст продавал единственное, что у него было - свою душу, и продавал индивидуально, а теперь уже общество созрело до того, чтобы торговать душами массово.