– Любезнейший Шадрак! Прости за внезапное вторжение, но я решительно не мог дождаться утра…
Тео замер, держа руку племянницы. Его пальцы сжались с неожиданной силой.
– Ой, – вырвалось у Софии. Она попыталась отнять руку и удивленно вскинула на него глаза. – Ты что?
На его лице отражалась сущая паника. Раньше София видела друга таким лишь однажды… только припомнить не могла где и когда. Тео и страх казались такими несовместимыми, что ей стало не по себе.
– Что такое? – прошептала она. – Что стряслось?
Тео посмотрел ей в глаза.
– Надо идти вниз, – ответил он так же шепотом. – Сейчас же…
– Да что случилось?
– Ничего. Просто пошли.
Но девочка мешкала. Ее беспокойство росло с каждым мгновением.
– Шадрак нам велел сидеть наверху…
– Нас не увидят.
Он знай тянул ее за руку, и София сдалась. Сперва ей показалось, что Тео ведет ее обратно на кухню, но он открыл ближнюю дверцу – в чулан под лестницей. Тихонько миновал швабру, мусорное ведро, неустойчивую стопку шляпных картонок… опустился на колени на деревянный пол. Обернулся к Софии, предупреждающе прижал палец к губам. Она приблизилась и опустилась рядом на корточки.
– Смотри… – Тео указал ей щелку в стене.
София прижалась лицом. Оказывается, щель позволяла заглянуть в кабинет: по ту сторону до потолка возвышались книжные полки. Она обернулась к Тео и возмутилась, насколько позволял шепот:
– Этого здесь не было раньше!
– Ш-ш-ш! – сделал страшные глаза Тео. – Я обои в кабинете подрезал. Там шкаф, никто не заметит… – И вновь повернулся к стене. – Что ты видишь?
София только головой покачала:
– Ушам своим не верю! Обои подрезал!.. Да тут и смотреть не на что…
– А я думаю, очень даже есть. Если потрудишься посмотреть!
София поглубже вдохнула, решившись на время отложить свое возмущение. И снова приникла к щели. Прямо перед ней были верхние части корешков нескольких книг. Осторожно опустившись пониже, она увидела спинку хозяйского кресла, дядины затылок и плечи. Чуть дальше, у задернутого занавеской окна, сидел черноволосый здоровяк, знакомый ей лишь по иллюстрациям в бостонских газетах: парламентарий Гордон Бродгёрдл. Он был одет в серое с черным и держал на коленях темно-серую фетровую шляпу. Только тут София сообразила, что в комнате царило молчание. Шадрак рассматривал открытую книгу.
София отвернулась от щелки и сообщила Тео:
– Шадрак что-то читает, а Бродгёрдл так сидит.
– Как он выглядит?
– Шадрак?
– Нет. Бродгёрдл.
Она села поудобнее, прислонилась к стене.
– Расслабленный. Самоуверенный. – Помедлила и добавила: – Жутковатый такой… Не знаю почему.
– Да я не о том… Выглядит он как?
– А-а… Очень высокий, широкоплечий. Волосы черные, борода веником, усы такие… помятые. И глаза его мне не нравятся…
– А зубы?
– Зубы? – От удивления она всем телом обернулась к нему.
– Да. Зубы, – повторил Тео взволнованно.
Вот тут София припомнила, где и когда она видела этот панический ужас на физиономии Тео. В Веракрусе, почти год назад, когда их гонял по тамошнему рынку налетчик с острыми металлическими зубами.
– Так ты его узнал, – тараща глаза, прошептала София.
– Я голос его узнал, – ответил Тео. – Другого такого в жизни не слышал. Не знаю, то есть я и ошибиться могу… бывают же совпадения… Ты зубы его видишь или нет?
София предприняла еще попытку.
– Не вижу. Он закрыв рот сидит, – ответила она очень серьезно. – Думаю, будь у Бродгёрдла зубы железные, уж кто-нибудь о них да упомянул бы… На Новом Западе ни у кого таких нету! – Помолчала и спросила: – А почему сам не посмотришь?
Тео глубоко вдохнул и выдохнул. Вытер ладони о штаны:
– Ладно, ладно… сейчас гляну.
Сунувшись вперед, он припал к щелке. Выждал несколько секунд, отстранился.
В это время Шадрак заговорил. Негромко, устало и словно защищаясь.
– Этого я не писал, – расслышали ребята в чулане.
София тотчас подалась к щели. Бродгёрдл улыбался, показывая два ряда зубов. Очень крупных и очень белых.
– Возможно, – сказал он, – пока не писал.
– Ни прежде, ни теперь, ни когда-либо… Не писал этого и не напишу. Это не я.
– Шадрак, друг мой, – убедительным тоном проговорил Бродгёрдл, наклоняясь вперед так, что его мощные плечи заполонили все пространство между двумя мужчинами, – ты пойми, какая открывается перспектива! Мы ведь отстали, страшно отстали! И эти карты тому подтверждение!