Рывком расстегнув свои джинсы, он через секунду предстал перед ней обнаженным. В темноте лицо его казалось Верити напряженным и неумолимым. Джонас двинулся к постели, играя великолепными мускулами.
Верити чуть не задохнулась, когда Джонас навалился на нее всем своим телом. Почувствовав, сколь велико желание этого сильного мужчины, она вдруг тихонько затрепетала от собственного зарождающегося возбуждения.
Их ноги переплелись, одной рукой он дерзко задрал подол ее ночной сорочки.
— Хочу тебя, — хрипел он. — Как же я хочу тебя, Господи! Ты должна быть моей. Ты моя!
Руки Джонаса медленно разжигали ответное пламя в теле Верити. Теперь его страсть превратилась в ее желание. Верити извивалась под Джонасом, самозабвенно отдаваясь чувствам, сжигавшим ее любовника. Сонм совершенно новых ощущений поглотил ее. Верити бросало то в жар, то в холод, ее попеременно охватывало то мучительное волнение, то не менее мучительное желание как можно скорее капитулировать. Она казалась себе одновременно дикой и кроткой, свободной и скованной.
— Да! — тихо воскликнула Верити, когда Джонас накрыл ладонью ее увлажнившееся лоно. Бешено изгибаясь, она вцепилась в плечи любовника. — Да! Да!
Джонас хрипло прошептал что-то неразборчивое, грубо раздвинул коленом ноги Верити и устроился между ними. Потом нагнулся и поцеловал атласную кожу ее бедра, слегка прикусив зубами. Теперь дошла очередь и до ночной сорочки. Джонас задрал ее еще выше, и Верити приподнялась на локте, чтобы помочь ему.
Однако этого и не требовалось. Раздался слабый треск, и легкая ткань порвалась под нетерпеливой рукой.
Это на мгновение отрезвило Верити. Она испуганно вздохнула и застыла.
— Нет! Не думай об этом! Не теперь, Верити! — просипел Джонас. — Забудь о своей сорочке! Думай обо мне.
Дай мне свои руки и держи меня… Держи так, как тогда, в коридоре.
От этих слов Верити снова испытала страх и, оцепенев, уставилась на Джонаса.
Тот отчаянно выругался, заскрежетал зубами и воззвал к своей воле и выдержке. Очень скоро Верити почувствовала, как к Джонасу возвращается самоконтроль.
Его тело окаменело от напряжения. Грудь мерно вздымалась и опускалась. Несколько долгих секунд они лежали неподвижно, но вот наконец Джонас открыл глаза, и Верити увидела в них тлеющий огонь, который ему удалось частично погасить.
— Не бойся, — глухо произнес он. — Я не причиню тебе зла.
Ее страх начал быстро улетучиваться. Пальцы безотчетно заскользили по плечам Джонаса.
— Я знаю, — тихо прошептала Верити.
Она действительно не боялась Джонаса Куаррела. Ее пугало лишь нечто неведомое, таящееся в нем.
Джонас слегка отстранился и, не сводя с Верити горящих страстью глаз, медленно скользнул рукой вдоль ее тела — сверху вниз, от груди до живота… Пальцы его задрожали от вожделения, коснувшись внутренней поверхности ее бедер. Но теперь Джонас полностью владел собой.
Он вновь поднял руку и повторил свой нежный путь.
Он неотрывно смотрел на нее, и Верити не могла отвести глаз. Своим взглядом и бережной лаской Джонас давал понять, как сильно нуждается в ней, и это удерживало Верити гораздо сильнее, чем железный капкан его объятий. Нескончаемо долго длилась эта нежность, нескончаемо долго повторяла рука Джонаса изгибы тела Верити.
— Дотронься до меня, — тихо попросил он. — Прошу тебя, Верити.
Она робко повиновалась. Вот пальцы ее прошлись по курчавым волосам на груди Джонаса, скользнули вниз, к животу, и затерялись в жестких зарослях его чресел. Верити затаила дыхание. Хриплый стон вырвался из груди Джонаса. Он наклонил голову и коснулся языком розового соска Верити. Нежный бутон моментально затвердел, и тогда Джонас легонько сжал его зубами.
Верити задрожала и с готовностью раздвинула ноги, пропуская Джонаса.
— Сильнее! — выдохнул он, когда Верити осторожно дотронулась до его возбужденной плоти. Он резко вжался в ее ладонь, смачивая ее влагой страсти.
Верити послушалась и стиснула пальцы, поражаясь стальной твердости жезла.
— Вот так! — простонал Джонас. Его грубые, сильные пальцы бесцеремонно скользили вокруг сокровенного бутона, пока он полностью не раскрылся.
— Вот так! — повторил Джонас, чувствуя, что Верити снова готова принять его. — О, моя сладкая, какая же ты влажная и горячая! Ты прекрасна! Прекрасна… Только не бойся. Клянусь, тебе нечего бояться!
Верити вновь затрепетала от возбуждения. Беспокойно извиваясь, она безотчетно отдалась ласкам своего любовника. Джонас жадно целовал ее, все глубже и глубже просовывая палец в ее влажный грот. Теперь уже Верити изнывала от жгучего желания, последние ее страхи и сомнения сгорели в диком белом пламени страсти. Она неистово изогнулась в безмолвной жажде удовлетворения.
Джонаса не нужно было просить дважды. Он пришел. Огонь его губ опалил груди Верити, мускулистые ноги раздвинули нежные бедра, а напряженное копье застыло у самого входа. Дрожащими пальцами Джонас раскрыл ее лоно и одним мощным ударом ворвался внутрь.
На этот раз Верити уже не испытала боли, но ощущения остались почти таким же, как в первую ночь.
«Я еще не привыкла», — подумала Верити и закричала.
Страсть и инстинктивный протест слились воедино в этом крике, немедленно заглушенном поцелуем Джонаса.
— Будь со мной! — простонал он прямо в ее губы. — Не покидай меня. Не надо… Держи меня.
Верити открыла глаза и прерывисто задышала, чувствуя, как постепенно привыкает к вторжению. Девушка подняла глаза и увидела устремленный на нее сияющий золотой взгляд. Джонас начал двигаться, и пульсирующий ритм его толчков отдавался в каждой возбужденной клеточке тела Верити.
С каждым движением необыкновенное чувство становилось все сильнее и сильнее. Вот Джонас вышел из ее лона и снова ворвался внутрь. Тяжелое, сильное копье распахнуло врата Верити и оккупировало сокровенную долину. Неприятные ощущения сменились головокружительным, немыслимым наслаждением. Верити судорожно вцепилась в Джонаса, прижимаясь все крепче и крепче.
— Вот так, милая, — простонал Джонас, сотрясаясь от страсти. Он что-то жарко шептал ей в самое ухо, просил, умолял, требовал. — Только так… Отдайся мне. Позволь взять тебя целиком. О Боже, ты держишь меня так, будто никогда уже не отпустишь… Такая горячая, такая маленькая… ты выжмешь меня до последней капли! Дай же мне дойти до конца. Я не желаю думать ни о чем другом!
Верити задрожала, застигнутая врасплох безумным освобождением. С первым же аккордом ей все стало ясно.
Девушка с готовностью кинулась в водоворот удовольствия, с жаром предаваясь ему.
— Да!
— Да! Да, Господи… Да!!!
А потом наступила тишина.
Верити медленно приходила в себя. Сначала она услышала рев бури, бушующей за окнами, а потом почувствовала на себе тяжесть мужского тела. Она долго лежала неподвижно, прислушиваясь к глубокому дыханию Джонаса, наслаждаясь воздушной легкостью, переполняющей все ее существо.
Так вот, значит, что это такое. Верити улыбнулась и пошевелила пальцами ног. Еще одна молния прорвала черное небо, и в свете ее вспышки Верити вдруг увидела шпагу, лежащую на полу.
Она сразу все вспомнила, Лезвие клинка казалось влажным, будто обагренным свежей кровью. В следующее же мгновение милосердная тьма вернулась в спальню, но спокойствие и счастье уже покинули душу Верити.
— Джонас? — легонько коснулась она его плеча. — Джонас, ты не спишь?
— Нет, — промычал он, даже не подумав поднять голову с ее груди. Горячее дыхание опалило сосок Верити.
— Ты… тебе хорошо?
— Прекрасно. И все благодаря тебе, — зевнул Джонас.
— Погоди минуточку, — настойчиво попросила Верити, и голос ее почти обрел привычную резкость. — Не смей спать, ты слышишь, Джонас! Я хочу поговорить с тобой.
— Утром.
Верити звонко шлепнула его по плечу, Джонас недовольно заворчал.
— Нет, — отрубила она. — Сейчас. Что случилось с тобой сегодня ночью? Зачем ты притащил сюда шпагу? У тебя был кошмар?