Поздним вечером Верити наконец решилась на то, чего не делала с тех самых пор, как ее отношения с Джонасом достигли расцвета. Оставив Джонаса играть в шахматы с отцом, она взяла свой махровый халатик с полотенцем и устремилась в пустующую купальню, чтобы обрести там долгожданный покой и одиночество. Мужчины настолько увлеклись игрой, что даже не заметили ее отсутствия.
Бело-голубая купальня в этот час традиционно пустовала. Верити не стала зажигать весь свет, а включила только несколько ламп, чтобы найти дорогу к своему любимому бассейну. Добравшись до него, она скинула на пол джинсы и рубашку и нагишом прыгнула в воду.
Окунувшись, Верити прислонилась к стене и задумалась о последних событиях своей жизни. Что и говорить, сделано немало. Всего за несколько недель она завела любовника, обнаружила в себе бесполезный сверхъестественный талант и подружилась со знаменитой художницей. Прости-прощай тихое, размеренное существование, которое она столь усердно пестовала годами!
И тут возникает главный вопрос — как эти перемены повлияют на ее судьбу? Необычайный дар связан с любовником, который скоро уйдет, а знаменитая художница решила навсегда покончить с искусством… Да, на этом зыбком фоне маленькое кафе казалось Верити единственным надежным пристанищем.
Так, пойдем дальше. Выбросим пока из головы всякие паранормальные явления — слишком уж все это странно и необъяснимо. Нет, сегодня следует рассматривать только факты.
Первое: неужели она действительно превратилась в склочницу? Второе: как долго мужчина может выдержать общество сварливой женщины? И еще — как долго этот мужчина может находиться рядом с той, чье присутствие каким-то образом стимулирует его опасный талант?
— Уж не меня ли поджидаючи ты расселась тут голая?
Тягучий, нахальный голос Джонаса вывел Верити из оцепенения. Она мигом открыла глаза и мгновенно почувствовала себя раздетой. Смущаться, естественно, было глупо, учитывая долгие ночи, проведенные в объятиях любовника… Хорошо бы он отнес ее пылающие щеки на счет горячей минеральной воды.
— Я думала, ты играешь в шахматы с папой, — быстро нашлась Верити.
— Да, мы играли, пока он меня не обставил. Я сегодня что-то очень рассеян. Ну ничего, завтра возьму реванш… Так вот, я пошел к тебе за утешением и с ужасом обнаружил, что дом пуст. А я уже предвкушал, как ты вплела в косы алые ленты и нетерпеливо поджидаешь меня в постели! Тебе не стыдно? — Джонас подошел к бортику бассейна и начал лениво расстегивать пуговицы своей рабочей рубашки.
— Когда это я вплетала в косы алые ленты и ждала тебя в постели?!
— Ты права, моя злая прелестница. Ты никогда этого не делала. Но разве мужчина не может немного помечтать? — Он скользнул взглядом по телу Верити, просвечивавшему сквозь прозрачную пузырящуюся воду. — Но ничего, это ты тоже неплохо придумала.
Верити беспокойно заерзала и огляделась.
— А что, если Лаура вдруг зайдет, как в прошлый раз?
— Полагаю, ее несколько удивит открывшаяся взору картина, — ответил Джонас, распахивая рубашку и принимаясь за пуговицы джинсов.
Верити как завороженная наблюдала соблазнительную сцену разоблачения Джонаса Куаррела. Он действовал неторопливо, так что сначала показались его сильные плечи и плоский мускулистый живот. Густые волосы на груди так и манили пальчики Верити заблудиться в зарослях. Сбрасывая джинсы, Джонас уже почти, возбудился.
— А ты никогда не пробовал свои силы в стриптизе? — внезапно севшим голосом спросила Верити.
Джонас еле заметно улыбнулся и шагнул в воду.
— Я не собираюсь дразнить тебя, маленькая тиранка.
Ты сполна получишь все, что видишь. — Он закинул руки на бортик и прислонился к стене, наслаждаясь теплой минеральной водой. — До чего же здорово, черт возьми!
Верити затаила дыхание, смущенно помолчала, а потом все-таки рискнула задать вопрос, так и вертевшийся на кончике языка:
— А ты правда считаешь меня мелкой тиранкой?
— Маленькой, а не мелкой. В тебе нет ничего мелкого, солнце мое, зато есть пара маленьких слабостей, которые бросаются в глаза. — Джонас лениво взглянул на нее, готовясь перевести разговор в интимное русло.
— Джонас, я не шучу! — настойчиво произнесла Верити. — Ты ведь считаешь меня сварливой, правда?
— В этом заключена немалая часть твоего обаяния.
Верити по-настоящему разозлилась:
— Не вешай мне лапшу на уши! Ты вечно упрекаешь меня и делаешь это очень грубо! А теперь еще этот твой талант, который усиливается от моего присутствия… Короче говоря Джонас, я не та женщина, которая нужна тебе. Вот.
— О черт! — простонал Джонас, снова закрывая глаза. — Мне кажется, кто-то собирается испортить вечер отвратительной ссорой. Господа присяжные, прошу учесть, что этот кто-то не я!
— Я вовсе не собираюсь ссориться. Я хочу только прояснить для себя несколько вещей.
— Каких же?
— Например, какого дьявола ты здесь околачиваешься?
— Я, как вы изволили изящно выразиться, «околачиваюсь» здесь потому, что нуждаюсь в работе. Это во-первых, А во-вторых, я обнаружил, что спать с вами, дорогая хозяюшка, это все равно что спать с кактусом. Как только продерешься через все колючки, становится очень сладко.
— Если ты хотел обидеть меня, то тебе это удалось;
Мне не нравится сравнение с кактусом, — буркнула Верити, чувствуя себя обманутой. Она приготовилась к серьезному, откровенному, беспристрастному разговору, а Джонас склонен превращать все в балаган!
Джонас положил ей руку на плечо и привлек к себе.
— В чем дело, детка? — ласково шепнул он. — Я думаю, нам следует хорошенько отдохнуть после трудового дня.
— Я хочу, чтобы мы были честны друг с другом, Джонас. Ты считаешь меня склочницей и тиранкой. Ты говоришь, что я ворчливая. Что мало тебе плачу. Кроме того, мы с тобой совершенно по-разному смотрим на жизнь, даже на проблему правильного питания! Нас объединяют только постель и непонятный талант.
— Радость моя, секс и общий талант — это не так уж и мало! Это гораздо больше того, что связывало меня с другими женщинами. — Он снова пристально взглянул на нее. — И это гораздо больше, чем то, что может привязать тебя к другому мужчине.
Верити доверчиво опустила голову ему На руку:
— А может быть, у нас просто взаимовыгодный союз, а, Джонас?
— Даже если это и так, то наши отношения уже оправданны, — хрипло шепнул Джонас. — Верити, ты свихнешься, если будешь постоянно ломать себе голову над такими вопросами! Расслабься, солнышко.
— Этот совет хорош для таких людей, как ты! Но я совершенно другая, Джонас!
— Я знаю, — без особого восторга согласился он. — Дай тебе волю, так ты часами будешь препарировать наши отношения, вертеть их так и эдак, рассматривать под разными углами и в конце концов задушишь то, что должно цвести! Ты просто помешана раскладывать все по полочкам и навешивать ярлыки!
— Да, ты прав, — согласилась Верити. — Давай лучше сменим тему. Когда папа собирается рассчитаться с вымогателем?
— С некто Реджинальдом С. Ярингтоном? Думаю, через пару деньков, как только обменяет чек Хаггерти.
— Как ты думаешь, он не сбежит с этими деньгами и не проиграет их вместо того, чтобы расплатиться? — встревоженно спросила Верити.
— Я абсолютно уверен, что твой Эмерсон отдаст долг.
Ты же знаешь, он считает карточный долг долгом чести.
Кроме того, Ярингтон отнюдь не похож на безобидную овечку. Твоему отцу вовсе не улыбается перспектива провести остаток жизни без ушей.
Верити содрогнулась.
— Мы с папой так обязаны тебе, Джонас, — очень серьезно сказала она. — Без тебя мы бы ни за что не продали эти пистолеты. Мы ведь и понятия не имели, с какого бока подступиться к этим важным коллекционерам, не говоря уже о том, сколько просить за оружие!
Джонас крепче обнял ее, — Заруби себе на носу, Верити, твой отец может считать как угодно, но ты мне ничего не должна!
Верити растерялась, смущенная резкостью его тона и силой, с которой он сдавил ее плечо.