Однако один нарушитель все же нашёлся. В день приезда мистера Олафа Уилфрека лорд Айолин внезапно услышал звук открывающегося замка. Дверь отворилась и в комнату вошла Филомена Нивес.
– Я взяла запасной ключ для прислуги, – пояснила она, увидев приподнятую бровь великого лорда.
Целую минуту девушка молча разглядывала разрушенную комнату, однако в итоге решила тактично промолчать.
– Я бы предложил вам сесть, – произнес хозяин тринадцатого номера, почесывая одной рукой затылок. – Однако... здесь негде это сделать. Поэтому перейду сразу к делу: что привело вас ко мне, сеньорита? Я так понимаю, это должно быть что-то очень серьезное, раз уж вы не испугались погубить свою репутацию.
Филомена нерешительно посмотрела на великого лорда, а затем, собрав всю свою волю в кулак, прошла к окну и села на подоконник, как не раз делала это в детстве. Лорд Айолин с удивлением смотрела на госпожу Нивес-младшую, которая легко болтала ногами в воздухе, словно маленький ребенок. Не так уж часто в его жизни встречались люди, способные чувствовать себя в его присутствии настолько непринужденно.
– Вы ухаживаете за моей сестрой, – наконец-то произнесла Филомена, взглянув на лорда Айолина в упор. – Кто угодно мог бы принять ваше поведение за дьявольский план убийства, но только не я. Я хоть и молода, но уже неплохо разбираюсь в людях: знаю, как ведут себя мужчины, которым нравится моя сестра, и понимаю, что придумать какой-либо план, если он, конечно, не относиться к сражениям, из-за своего характера вы не способны. И скорее всего ваши чувства к Кси искренни, хотя, возможно, что вы их себе лишь выдумали. Однако я не буду пытаться разобраться в них, ведь такое кого угодно выведет из себя. Я только хочу попросить вас... не делать Кси предложение руки и сердца. Вы не первый, кто думает, что она вам не безразлична. Моя старшая сестра красива, умна и добродетельна, но она никогда не выйдет замуж за своего постояльца. К тому же сегодня утром приехал наш давний друг Уилфрек Олаф. Они с Кси прекрасная пара и, все, кто их знает, считают, что в будущем они поженятся. А даже если и не так, то после этого сезона мы всей семьей едем в столицу Арталию и, уверена, Кси сможет найти там себе хорошего и любящего мужа, который наплюет на все эти аристократические суеверия. Что же до вас, то, простите, у вас нет и шанса, лорд Айолин.
Прислонившись к стене с закрытыми глазами, гордый цаски слушал сумбурные излияния госпожи Нивес-младшей. Как только монолог её закончился, его лицо стало похожим на чистый лист, на который сколько Филомена не смотрела, так и не смогла обнаружить ни толики эмоций.
– Вы сказали, что у меня нет ни шанса, – спустя какое-то время, открыв глаза, вполголоса проговорил он. – Вы считаете меня настолько глупым, сеньорита? Да, конечно, рубить врагов мне куда привычнее, чем размышлять, но, поверьте, и этим занятием я не брезгую. Если бы вы по-настоящему считали, что у меня нет шанса, то не пришли бы сюда. Однако вы здесь и теперь я знаю, чего вы боитесь: того, что госпожа Нивес... Нет, ваша любимая старшая сестра примет мое предложение. Верно? Ведь тогда я увезу её далеко-далеко от этого места, и вы больше никогда с ней не увидитесь. Конечно, ваши страхи можно понять, потому что я бы так и сделал. Но не слишком ли вы беспокоитесь? Любой влюбленный мужчина не оставил бы свою женщину в месте, где кругом одни горы, снег стоит по полгода, а по ночам воют волки. И, знаете, я бы на самом деле забрал её отсюда, сеньорита... если бы вообще собирался сделать её своей женой. Но это невозможно. Она – человек, я – цаски, и такого союза наш мир ещё не видел. Я даже понятия не имею, возможны ли дети от подобного брака. К тому же я не настолько жесток, чтобы ввести вашу сестру, подобную светлой богине, в наш высший свет. Это же все равно как бросить котенка на растерзание змеям... Так что не беспокойтесь, сеньорита, я никогда не сделаю вашей сестре предложения руки и сердца.
Последние несколько фраз прозвучали достаточно убедительно, даже голос сероглазого цаски не дрогнул. Однако Филомена их еле-еле расслышала, так как уже на середине его беспощадной речи из её глаз сами собой потекли слезы. Но, даже когда гордый лорд обратил на это внимание, то и шага не сделал в её сторону, чтобы одолжить ей свой платок. Поняв, что милосердия от врага ждать не стоит, госпожа Нивес-младшая протерла девичьим кулачком мокрые глаза, упрямо вздёрнула кверху нос и, не попрощавшись, двинулась по направлению к выходу из комнаты. На самом пороге она обернулась и произнесла: