Щеки на круглом детском лице контролера заалели, а оттопыренные уши зарделись. Он резко повернулся, шагнул к двери и несколько раз ударил по ней связкой ключей, которую сжимал в руке. Дверь распахнулась, и контролер скрылся за ней. Дверь закрылась, и в замочной скважине со скрежетом повернулся ключ.
Когда Гордеев и Лучинин остались наедине, Вадим еле слышно произнес:
— Меня почти заставили подписать отказ от зашиты. Я не хотел, но следователь сказал… — В горле Вадима пересохло, он с трудом сглотнул.
Гордеев решил прийти парню на помощь:
— Известные присказки. Защитник, дескать, не нужен, дело очень легкое, а адвокат все испортит, без него меньше проведешь под следствием, здесь, в Бутырках… Много раз уже слышали, знаем.
— Да, он мне так и сказал… — подтвердил Лучинин. — Что сами без него разберемся. А, дескать, появление защитника только все усложнит.
— Куда уж сложнее… — усмехнулся Гордеев. — Вы ведь не в бегах, в Бутырской тюрьме. Всегда под рукой. А если дело такое простое, да еще его хотят закрыть, к чему бросать человека в камеру? Следователь наверняка говорил вам, что никакого зла вам не причинит, а только немножко допросит — и все будет в порядке… Верно?
Лучинин кивнул:
— Не такими словами, но смысл практически был тот же. Меня тут допрашивали. Мне кажется… Я боюсь…
Гордееву показалось, что в глазах Вадима мелькнул страх.
— Боитесь? Чего? Вам угрожали, применяли силу, воздействовали еще как-нибудь? — допытывался Гордеев.
Лучинин молчал.
— Вы можете мне обо всем этом рассказать? — настойчиво расспрашивал Гордеев. — Понимаете, надо пресечь это сразу, как говорится, на корню…
Усилием воли Вадим взял себя в руки:
— Н-нет… П-просто следователь сказал…, что может меня обвинить по другой статье…
— По какой? Он называл ее?
— Не помню, что-то о хищении имущества в особо крупных размерах с отягчающими обстоятельствами… В общем, по статье, которая предусматривает более тяжелое наказание.
— Что за бред? Вы разве что-то похищали? Да еще в крупных размерах?
— Вроде нет, не похищал.
— А в чем же тогда дело? — пожал плечами Гордеев.
— Не знаю… Но ведь все можно сфабриковать.
— Вот для того чтобы не сфабриковали, и нужен адвокат, который будет следить за соблюдением законности во время следствия. Понимаете?
— Да, понимаю… — упавшим голосом подтвердил Лучинин.
— И тогда, — продолжил Гордеев, — пусть попробует внести в обвинение хоть один фактик, не подтвержденный документально. Не беспокойтесь. У него это не получится. Я от всех этих обвинений камня на камне не оставлю. Знаем, видели… Если у следователя нет убедительных аргументов, он ничего не докажет.
— Какие могут быть аргументы, когда я ничего такого не совершал? — пожал плечами Лучинин.
— Ну конечно, доказательства всегда найти можно… Для этого следователь и существует — чтобы раскапывать улики. Но они должны быть убедительными. А не взятыми с потолка.
Гордеев хотел успокоить Вадима, но в глубине души сомневался и ни в чем уверен не был. Каждый раз соревнование со следователем напоминало бой без правил, потому что никогда нельзя было предугадать, что в следующий раз он придумает, как поведет себя в тех или иных условиях. Но, как говаривали классики, главное — это ввязаться в бой, а там видно будет. Что-что, а ввязываться в борьбу Гордеев умел. Он даже любил это чувство постоянной мобилизации.
«И вечный бой, покой мне только снится, — подумал Гордеев, наблюдая за Лучининым. — Парень явно что-то недоговаривает. Возможно, нечто важное. Почему? Он чего-то боится. Или кого-то… Видимо, мне надо будет выяснить это, иначе защита окажется неэффективной. Но пока не будем форсировать события».
— Здесь прохладно, — сказал Лучинин, — и воздух…
— Понимаю. После бутырской камеры тут как на курорте.
Вадим подошел к зарешеченному окну и посмотрел во двор следственного изолятора.
— На улице опять дождь… — задумчиво произнес он. — Сегодня целый день идет.
— И слякоть, и мерзость невообразимая, — подтвердил Гордеев. — Но это не повод оставаться в тюрьме. Ну так что, вы согласны быть моим клиентом? — спросил Гордеев.
— Да, согласен, — ответил Вадим, продолжая смотреть в окно.
— Вот и отлично.
— А не будет проблем с тем моим первоначальным отказом?
— Нет. Это просто бумажка. Вы имеете право брать адвоката или отказываться от защиты; когда вам вздумается. Но в первую очередь, Вадим, запомните, в девяноста случаях из ста обвинения в суде основываются на показаниях подсудимых.