— Не волнуйтесь, постарайтесь подумать, мог ли вам кто-нибудь отомстить таким образом? Может быть, ссора какая-нибудь была, неприятный разговор? Может, в ревности дело, в конкуренции? — пытался прояснить ситуацию Гордеев.
— Да в какой конкуренции? О чем вы говорите? Я же аспирантка, кандидатскую пишу, студентам преподаю, небольшую стипендию получаю — завидовать-то нечему. И не ссорилась я ни с кем. Да и нет у меня знакомых, способных на такое.
— Ох, не зарекайтесь, поверьте моему опыту. Бывает, жена мужа заказывает, сын — отца, а жертвы и не предполагают, что их близкие на такое способны.
Она только отрицательно покачала головой.
— Оля, расскажите мне, чем занимается Вадим, как вы с ним познакомились?
— Да обычно, никакой романтики. Хотя смешно получилось. Мы пять лет в одном университете учились, а познакомились только когда в аспирантуру поступили.
— Немудрено, — улыбнулся Гордеев, — МГУ — это же целый город в городе. Там можно десять лет ходить, так и не встретившись.
— Да, вы правы, тем более я геологический заканчивала, а он у нас информатик, программист. А это разные корпуса. Но Вадим, как говорит его научный руководитель, очень способный, почти гений. Так вот, я, когда только в аспирантуру поступила, на кафедре была вроде как девочка на побегушках. Чайку там заварить или, если научная руководительница пошлет, в магазин сбегать могла, бумажки разобрать, ведомости заполнить. Короче говоря, занималась всем чем угодно, кроме науки. Однажды даже ремонт на кафедре делала, не сама, конечно, работягами командовала, сколько нервов — описать не могу!
— По поводу знакомства с Вадимом, — напомнил Гордеев.
— Да. У нас на кафедре как-то раз все компьютеры зависли. Какой-то вирус с почтой пришел, в общем, я в этом ничего не понимаю, но факт в том, что вся работа стала. Ну и, разумеется, разбираться с этим поручили мне. А одна девчонка знакомая посоветовала к Вадику зайти, слухи о нем по всему университету ходили. Вадик пришел, все буквально за пятнадцать минут наладил, а потом мы болтали до позднего вечера. Он так много знал, так рассказывал интересно, шутил непрерывно. Так весело было! Так мы и познакомились. Ну потом еще раз встретились, потом снова какие-то проблемы с компьютерами… Ну, короче говоря, стали дружить. А еще он за мной ухаживал очень необычно. Правильно говорят, что у компьютерщиков мозги по-другому работают. Он мне каждый день посылал цветы, только не настоящие, а картинки на компьютер.
— Оригинально, — вставил Гордеев.
— Да. — Ольга попыталась рассмеяться — и тут же сморщилась от боли. — Он даже в любви первый раз признался по электронной почте. Подруги надо мной смеялись тогда, говорили: «Вот поженитесь вы с ним, в дом два компьютера купите и будете по «аське» общаться».
— Что это? — спросил Гордеев.
— Это такая программа специальная, по которой можно очень быстро и удобно общаться в Интернете. Ну это шутки все, на самом деле Вадик очень внимательный и ко мне серьезно относится, даже не ездит без меня один никуда. Вот недавно его на международную конференцию по защите компьютерных программ послали во Францию. Так он перед поездкой два месяца ходил и добивался, чтобы мне тоже с ним поехать разрешили. Руководство все против было, конечно, но Вадик условие поставил, сказал: «Если она не поедет, я тоже дома остаюсь». Ну тогда уж они сдались, мы вместе улетели.
— А когда это было, можете припомнить? — заинтересовался Гордеев.
— Конечно, что тут вспоминать, мы вернулись за несколько дней до того, как это все со мной случилось.
— Скажите-ка, Оля, а во Франции что-нибудь необычное, может быть, произошло.
— Нет, ничего необычного абсолютно. Вадик целыми днями своими делами был занят, а я по Парижу гуляла. Я ведь до этого дальше Сочи не выезжала никогда. А тут — Париж! Город мечты!
— Это верно, — подтвердил Гордеев.
— Бывали в Париже?
— Приходилось…
— Потрясающий, волшебный город, я вам скажу. Старинные дома, улочки кривые, Монпарнас, Лувр. Чувствуешь, как будто попала в сказку. А я ведь французский в школе изучала… Всю жизнь в учебниках читала: «Париж — город контрастов», но что это значит, не задумывалась. А приехала и увидела все собственными глазами. Люди — черные, белые, разные. Арабов много, ничуть не меньше, чем самих французов. На автомобильной стоянке очень респектабельный, стильный, богатый мужчина паркует шикарную машину, и тут же сидит оборванный, грязный, пьяный нищий. И они прекрасно сосуществуют друг с другом. Эстетическое чувство первого не страдает от такого соседства. Второй не чувствует зависти и злобы по отношению к другому за его более удачливую жизнь. Оба довольны. Фантастика! Стройные, загорелые красотки выходят из спортивных автомобилей, рядом в парках гуляют двухсоткилограммовые домохозяйки с четырехэтажными бутербродами в руках. И те и другие счастливы. Сумасшедшие трудоголики-клерки бегают целыми днями с бумагами и документами, выкрашенные в люминесцентные цвета панки с утра до вечера валяются на безупречных газонах и курят травку. И движение сумасшедшее, и люди бегут куда-то постоянно. По сравнению с Парижем Москва — обитель спокойствия. Я бы никогда не смогла там привыкнуть. А друг Вадика говорит, что это только так кажется, через месяц даже замечать перестаешь, что вместе со всеми также бегаешь.