– Ты хоть понимаешь, сколько эльфы готовы заплатить за то, чтобы аурей моего происхождения и с моими связями оказался у них в долгу? Миллионы! Я мог бы даже обратиться к Квиксильверу, если уж на то пошло. Он постоянно дает кредиты золотым. Суть в том, что деньги у меня будут, даже если родители не согласятся помочь. Так что не волнуйся, брат. – Он шутливо пинает меня ногой. – Братство Марса чего-нибудь да стоит!
– Спасибо, – заикаясь, благодарю его я, пытаясь оценить масштаб его благодеяния. – Больше никто об аукционе даже не заикался.
Зачем он так поступает? Он же сам в петлю лезет! Подвергает опасности себя и родителей!
– Они все боятся, что твое невезение заразно, брат, ты же понимаешь. Но ты беспокоишься не из-за аукциона, да? – помолчав, спрашивает мой друг, который знает меня как облупленного. – Дело ведь не в этом?
– Не в этом, – качаю головой я. – Скажи, Рок, ты… – я умолкаю, пытаясь подобрать нужные слова, – ты когда-нибудь чувствуешь себя потерянным?
Вопрос повисает в воздухе, между нами возникает близость, и я не знаю, что с этим делать. Он не станет издеваться надо мной, как Тактус или Фичнер, не будет задумчиво почесывать яйца, как Севро, хихикать, будто Кассий, или мурлыкать что-то утешительное, подобно Виктре. Что бы мне ответила Мустанг, трудно предположить. Рок же, несмотря на принадлежность к высшей касте, несмотря на все различия между нами, медленно закрывает книгу и кладет ее на тумбочку у кровати с балдахином, молчит и позволяет ответу просто появиться в разделяющем нас пространстве. Он двигается осознанно и органично, совсем как Танцор. В нем есть какая-то умиротворенность, глубокий и величественный покой, который, помнится, был и у моего отца.
– Куинн однажды поведала мне историю, – произносит он и делает паузу, ожидая моего протеста против долгих рассказов, однако я внимательно смотрю на него, и он продолжает говорить, понизив голос: – Давным-давно, в эпоху Старой Земли, жили-были два голубя, которые очень сильно любили друг друга. В то время таких птиц выращивали и обучали переносить послания на огромные расстояния. Эти двое родились в одной клетке, их выкормил один хозяин, а потом, накануне великой войны, продал их разным покупателям в один день.
Голуби страдали от разлуки, ведь они перестали быть единым целым. Их хозяева разъехались в разные уголки мира, и птицы боялись, что уже никогда не смогут найти друг друга, так как начали понимать, насколько огромен мир и какие ужасные вещи в нем происходят. Шли месяцы, они служили хозяевам, разнося послания, летая над полем брани, порхая по воздуху над людьми, которые убивали своих братьев за очередной клочок земли. Когда война окончилась, хозяева отпустили голубей на волю, но те не знали, куда лететь и что делать дальше, поэтому просто возвратились на родину. Так они и встретились, ибо им всегда было предначертано вернуться домой и обрести там будущее, а не прошлое, – заканчивает свой рассказ Рок и плавно складывает руки на коленях, словно учитель, дошедший до самой сути дела. – Чувствую ли я себя потерянным? Постоянно. Когда погибла Лия… тогда, в училище… – уголки его рта печально ползут вниз, – я оказался в чаще леса, слепой и потерянный, словно Данте до встречи с Вергилием. Но Куинн помогла мне. Ее голос вывел меня из бездны горя. Она стала моим домом. Знаешь, как она говорит? «Дом не там, где ты родился, дом там, где ты находишь свет, когда повсюду одна тьма». Найди свой дом, Дэрроу. – Рок берет меня за руку. – Возможно, он не в прошлом. Найди его, и больше никогда не будешь чувствовать себя потерянным.
Я всегда считал своим домом Ликос. И не мыслил его без Эо. И наверное, стремился туда, где скоро встречусь с ней. Хотел умереть и снова обрести дом в Долине вместе с женой. Но если так, почему мне этого недостаточно? Чем ближе я подхожу к порогу, тем глубже внутри меня разверзается зияющая пустота. Почему?
– Пора идти, – говорю я, поднимаясь с постели.
– Поверь мне как другу, – кивает Рок, делая попытку встать, – все пройдет. Человек не является точкой на жизненном пути. Он – сумма всего, что успел исполнить и хочет сделать. И ничего не стоит без тех, кого считает своими близкими. Ты мой лучший друг, Дэрроу. Помни это. Что бы ни случилось, я буду защищать тебя, как и ты наверняка защитил бы меня, если бы мне это потребовалось.
К его удивлению, я хватаю его за руку и некоторое время удерживаю.
– Ты хороший человек, Рок. Слишком хороший для своего цвета.
– Спасибо… но что ты хочешь этим сказать? – с прищуром смотрит он на меня, разглаживая слегка помявшуюся форму.
– Думаю, мы могли бы быть братьями. В другой жизни, но не в этой.