Лейр. Какого черта он тут болтает, этот бесноватый?
Катлинель. Он говорит обо мне и Суголле, отец. О слиянии всех трех генофондов.
Лейр. Кэти? Ты хочешь сказать, что ты… и фирвулаг?
Катлинель. Ревун, папа.
Суголл. Тело мое, разумеется, иллюзорно. Как все мои подданные, я мутант. Но Кэти приняла меня таким, каков я есть. И пусть между нами не будет недопонимания, будущий тесть. Послушайте…
Лейр. О всемилостивая Тана!
Грег-Даннет. Их дети будут прекрасны. Во всяком случае, в плане умственного развития. Я нынче же ночью отбываю с ними на север, чтобы исследовать тератогенез в естественных условиях и попытаться произвести некоторую коррекцию. Но как бы там ни было, о чудовище судят по его поступкам.
Лейр. Кэти… ох, Кэти!
Дионкет (обнимает ее). Благословляю тебя, сестра! И тебя, властитель ревунов! Ты увозишь с собой цвет нашего Высокого Стола. Пусть ваш союз послужит связующей нитью!
Суголл. Тройственной нитью! Мы на это уповаем. Прощайте! (Уходит с Катлинель и Грегом-Даннетом.) Бунона. Не отчаивайся, Лейр. По крайней мере, она не попадет в мясорубку. Теперь твоя единственная забота – Имидол… А я, честное слово, завидую ей. Фирвулаг-то очень даже ничего…
Мэри-Дедра. Значит, нам останется только ждать победы Эйкена Драма?
Альборан. Кое-кто из нас примет непосредственное участие в его победе. Для Главного Турнира ему надо будет собрать отряды под своим знаменем. У Эйкена немало поклонников, особенно среди гибридов. Но во главе отрядов должны стать доблестные капитаны. Мы с Елейном предлагаем себя.
Бунона. И я.
Лейр. А, черт! Почему бы и нет? Раз уж мир летит к чертовой бабушке, то и я вместе с ним… правда, есть одна традиция, которую никто еще не дерзнул нарушить. Я говорю о привилегии воинов! Что скажете, братцы? Как насчет небольшой разминки перед Великой Битвой?
Альборан+Блейн+Бунона. Да здравствует привилегия воинов! Неучаствующие не допускаются! Выкатывайте бочки! (Уходят.) Дионкет. У нас есть другие заботы.
Крейн. Позволь напомнить тебе, лорд Целитель: кое-что должно быть исполнено нынешней ночью.
Мейвар. Мэри-Дедра, ты захватила с собой все, что нужно?
Дедра. Так точно, леди Создательница. Вот она, золотая шкатулка.
Мейвар. Дедра – женщина, ей оно не причинит вреда. Открой и покажи его нам, дитя мое.
Дионкет+Крейн. Ах!
Дедра. Элизабет нашла его под фундаментом Гильдии Принудителей. Видимо, сам лорд Гомнол спрятал его там – от греха подальше. Никто не видел, как мы доставали его оттуда.
Крейн. А правда ли, лорд Целитель, что инструментом из кровавого металла можно безболезненно снимать торквесы с людей?
Дионкет. Так мне сказала Элизабет, а ей – сама мадам Гудериан. С помощью железа они освобождали на севере как серебряных, так и серых. А уж насколько безболезненно – зависит от индивидуальной реакции. Мы вручим инструмент Сьюки и будем надеяться, что ее внушения окажется достаточно. Когда беглецы попадут в безопасное место и Сьюки убедится, что ей не надо больше принуждать Стейна для его же собственного блага, она спилит торквес и навсегда освободит мужа от влияния тану и от умственного прослушивания.
Мейвар. Но мы дадим бедняжке и другую возможность. Таково желание нашего будущего короля.
Дионкет. Понимаю. Золотой вместо серебряного, что она теперь носит. Она сохранит метафункции и в то же время будет свободна, как ее неокольцованный спутник. То есть выбор будет за ней… Да, скажу я вам, этот некоронованный принц – сущий дьявол!
Мейвар. Уже за полночь. Пора действовать.
Крейн. Пойду за ними. Мне они доверяют – даже Стейн.
Дионкет. Куллукета нет – пирует с потомством до срока. Так что риск минимален. А Элизабет уже ждет на вершине горы.
Дедра. Элизабет?
Мейвар. Пришлось несколько изменить план спасения Стейна и его жены. Судно сразу же привлечет внимание. А воздушный шар Элизабет сможет выдержать троих.
Элладотерий, что тянул коляску по склону, едва не издох от ужаса, увидев, как над вершиной горы под легким западным ветром колышется огромный шар.
– Крейн! – окликнула Элизабет. Она стояла рядом с корзиной. Ее красный комбинезон и алый шар казались почти черными в мертвящем свете луны.
– Помоги Стейну идти, Элизабет. Сьюки, давай руку.
– Сама дойду, – возразила Сьюки, вылезая из экипажа. – Просто я подумала, что безопаснее будет усыпить Стейна…
– Я держу его, – сказала Элизабет. – Шар готов. Слава Богу, Сьюки, что ты такая маленькая. Нас слишком много, поэтому пусть лучше твой викинг спит, пока мы летим.
– Элизабет… – произнес Крейн надломившимся голосом.
– Оп-ля, Стейн! Э-э, Сьюки, не трогай эту постромку! Она ведет к клапану подачи горячего воздуха, чтобы нам подняться.
Высокий гуманоид застыл возле коляски с полумертвым элладотерием.
– Элизабет!
– Да, Крейн? – Она подошла к нему, думая, что он хочет попрощаться.
– Бреда… поручила мне объяснить, что… ни она, ни кто-либо из нас этого не планировали. Поверь мне! Ее поместили в камеру рядом со Стейном и Сьюки… и я невольно увидел, как мало разума осталось в ней, несмотря на то, что тело не пострадало. Битва наверняка погасит эту искорку, независимо от того, уцелеет ли она физически. Памятуя о вашей дружбе, я посоветовался с Бредой. Она сказала, что выбор за тобой.
Он приподнял кожух. На полу коляски, свернувшись калачиком, лежала Фелиция, хрупкая и беззащитная, как ребенок.
– Ты могла бы немного подпитать шар и научить Сьюки управлять им. Для Великого Магистра – минутное дело. И риск совсем невелик…
«Бреда!»
«Слышу тебя, Элизабет.»
«Твои проделки?»
«Крейн сказал тебе правду! В моем предвидении ничего подобного не было. Это проделки Богини. Или Бога.»
«Нет! Нет! О, будь ты проклята!.. И все вы!..»
Невидимый шар взмыл ввысь над залитой огнями Мюрией. Набирая высоту в районе Большой лагуны, он наткнулся на встречный воздушный поток. Полууправляемый летательный аппарат вздрогнул и полностью изменил направление. Вместо Корсики-Сардинии его отнесло к Гибралтарскому перешейку.
3
Они ждали рассвета.
Тану, фирвулаги и люди в торквесах, облаченные в великолепные доспехи, собрались в долине, подернутой жемчужной дымкой: в память о туманах Дуата творцы обоих воинских братств натягивали на поле битвы перламутровую пелену. В неподвижном воздухе раздавался низкий трубный звук
– это зрители-фирвулаги вперемежку с тану и людьми исполняли древнюю увертюру к Битве.
Армия фирвулагов – обсидиановые доспехи, подбитые золотом и драгоценными камнями, – стояла огромной, в двадцать тысяч голов, толпой. Карлики, гиганты и дюжие парни среднего роста – все сбились в кучу. У некоторых были штандарты с загадочными эмблемами, прочие же вытащили из ножен оружие. Капитаны сгрудились близ обращенной к востоку мраморной платформы, воздвигнутой для великих из обеих рас. На противоположной ее стороне застыли в ожидании воины тану. Презрительно взирая на беспорядочное скопище своих собратьев, они выстроились стройными колоннами по Гильдиям. В первые ряды батальона экстрасенсов среди высоченных чемпионов затесался маленький выскочка. Его стеклянные с золотым подбоем доспехи были украшены аметистами и алмазами желтой воды, а плащ, в отличие от прочих, был черный с фиолетовой оторочкой. Он высоко вздымал знамя со странным символом.
На востоке сквозь густой туман забрезжил свет. Звякнула стеклянная цепь, требуя тишины.
Леди Идона отделилась от группы высоких особ и подняла к небу руки. Позади Покровительницы Гильдий стояли Тагдал и Йочи; монарх тану красовался в драгоценных бело-голубых доспехах, фирвулаг – в черных, с алмазной огранкой.
– Первый день начинается! – провозгласила Идона и отступила в сторону, кланяясь обоим королям.