Чтобы выбить у мальчика дурь из головы, его отдали в хедер и крепко-накрепко наказали учителю переломать мальчику ребра, если у него будет обнаружен ножик. Пусть лучше прилежно учится. Но учение Нойаху не пошло впрок, и он вышел из хедера с очень ничтожным запасом знаний. Зато в резьбе по дереву он обнаружил необычайное дарование. Вырезывал он все, что попадалось на глаза. Нашлись в Касриловке ценители, утверждавшие, что бес вселился в пальцы этого мальчика, не иначе как бес. Живи он в большом городе, из него вышел бы… трудно даже сказать, что из него вышло бы. А пока что лучше бы у него руки отсохли, – на всех скамьях и столах в синагоге он вырезал каких-то человечков, птичек и, простите за выражение, свиней… За этих свиней Нойах получил награду полной мерой и от отца, и от матери, и от раввина, и от синагогального служки, и от банщика – все, кому не лень, всыпали ему, каждый по мере сил своих.
– Охальник этакий! В священном месте – свиней!..
Но эта расправа не послужила уроком для нашего резчика. Тлевшая в его груди искра разгоралась все ярче. Что-то бурлило у него внутри и не давало покоя. Известно, что великие открытия очень часто являются результатом неожиданности, простой игры случая. Так и дарование мальчика обнаружилось во всей своей силе совершенно случайно.
Было это за несколько дней до праздника пурим. Мальчику преподнесли в подарок деревянную трещотку и колотушку, чтобы колотить Амана в синагоге. Нойах очень внимательно осмотрел трещотку и колотушку со всех сторон, затем втихомолку разобрал их по частям и вновь составил. И тут в голове его мелькнула мысль, что, будь у него материал и инструмент, он бы сделал такую трещотку и колотушку, что они за пояс заткнули бы все колотушку и трещотки, какие ни есть на свете. Материал и инструмент требуется самый простой – дерево и ножик. Но где их достать? С деревом еще туда-сюда; при случае можно стащить полено у мамы из-под печки. Но где взять инструмент? Как раздобыть ножик? И Нойаха осенила мысль (светлая у него головушка!): взяв свою трещотку и колотушку, он пошел на базар продавать их. На вырученные деньги он уж как-нибудь приобретет ножик. Но случилась беда (со всеми изобретателями случаются непредвиденные несчастья!): первый же покупатель, которому Нойах предложил по дешевой цене колотушку и трещотку, схватил мальчика за руку и привел прямо к отцу:
– Ваш малыш трещотками торгует, что ли? С чего это вдруг?
Надо ли рассказывать, что прежде всего сын-изобретатель получил причитающуюся ему порцию оплеух полной мерою. Это ясно даже ребенку. Лишь после этого отец стал допытываться, на что мальчику деньги. Когда Нойах. обливаясь слезами, чистосердечно признался во всем, отец прежде всего отчитал его как следует, обозвал «ослом в образе лошади», затем купил ему ножик и сам выбрал подходящую древесину. Нойах принялся за дело с каким-то ожесточением. Работа горела в его руках. В первый же день он сделал несколько трещоток и колотушек, да таких, что все местечко сбежалось глядеть на них. Все диву давались и от души поздравляли отца:
– Вам, реб Нафтоле, теперь уже нечего беспокоиться о судьбе вашего сына. Его будущее уже обеспечено.
С той поры во всем местечке от края и до края стало известно, что хорошую трещотку или колотушку к празднику пурим можно приобрести по сходной цене у Нойаха-резчика, сына долговязого Нафтоле. И сколько бы товару ни заготовил Нойах, все распродавалось дочиста. Каждый раз к исходу праздника можно услышать из уст Нойаха те же слова:
– В нынешнем году был особенно большой спрос на трещотки.
Недаром все местечко завидует Нафтоле, – у него такие удачные дети.
– Счастливые люди эти золотопряды! – со вздохом произносят касриловцы. – Мало того, что оба они – и муж и жена – в праздник пурим столько зарабатывают, пригоршнями золото загребают, господь благословил их еще такими золотыми детьми!..
5
Маленькие золотопряды
Ежели вы хотите полюбоваться занимательным зрелищем, и к тому же совершенно безвозмездно, мой вам совет: поезжайте-ка на праздник пурим в Касриловку. Снимите помер в любом заезжем доме, садитесь у окна и глядите на улицу. Перед вашим взором развернется любопытная картина. С раннего утра шлепают по грязи мальчики и девочки, повязанные платочками, в большинстве босоногие, хоть на дворе еще холодновато и порошит снежок. Как затравленные мыши, бегают они торопливо из дома в дом, держа в руках большие подносы, тарелки и тарелочки, блюдца и блюдечки, покрытые белыми салфетками. То дети разносят по домам приобретенные у Ривеле Сластницы пуримские гостинцы, которыми обмениваются касриловские хозяйки.
– Ита-Лея прислала мне два пирога, царский хлебец, один пряник и два кренделечка с миндалем, а я ей – один пирог, два царских хлебца, два пряника и один кренделек с миндалем. Ента-Мирл прислала мне подушечку, два тортика, два хлебца с изюмом и один маковник, а я ей посылаю две подушечки, один тортик, один хлебец с изюмом и два маковника.
Так комбинируют касриловские хозяйки, посылая друг дружке гостинцы. Надо проявить много сообразительности и такта, чтобы никого не обидеть, чтобы все вышло прилично, чтобы не ударить лицом в грязь и в то же время соблюсти точное равновесие между полученным и отсылаемым гостинцем. И так как обитатели местечка живут меж собой дружно, то и гостинцы приходится рассылать в очень многие дома. Силами одних только своих ребятишек или служанки с такой работой не справишься. Приходится прибегнуть к помощи чужих детей. В этот день большой спрос на бедных мальчиков и девочек, у которых быстрые ножки и сильное желание заработать несколько грошей к предстоящему празднику пасхи.
Счастливы те родители, у которых много мальчиков и много девочек! Таких счастливцев в Касриловке немало. Но счастливее всех семья золотопрядов: вряд ли даже в Касриловке вы найдете еще одну семью, в которой было бы столько мальчиков и девочек, сколько у долговязого Нафтоле. Сколько именно у него душ, точно не могу вам сказать. Считать чужих детей никому не положено. Пусть растут на здоровье! Кому они мешают? Зимою они всей гурьбой, босые и голые, лежат за печкой, тесно прижимаясь друг к другу, сплетаясь ручонками и ножками. Летом с утра до вечера валяются на улице, в мусоре и грязи, играют в кошки-мышки, пекут «печенье» из глины, бегают вперегонки и т. п. А то вдруг «запускают дождь», то есть подымают такую пыль, что задохнуться можно, а на улице становится темно. На детей, конечно, обрушиваются колотушки, подзатыльники, пинки и оплеухи вперемежку с градом самых причудливых проклятий, каких ни в одном словаре не найдешь.
– Ой, озорники, на костылях бы вам ходить! Вверх ногами бы вам стоять!.. С кровавыми ранами бы вам лежать! Чтоб вас черви съели!
Зато с наступлением праздника пурим дети чувствуют, что и они чего-нибудь да стоят, даже очень стоят. Обычно касриловские дамы, заблаговременно заказывая у Ривеле сладости, заодно уж договариваются насчет кого-нибудь из ее детворы – мальчика или девочки – для разноски гостинцев. И дети Ривеле Сластницы – мальчики и девочки – быстро несутся по улицам местечка с подносами, тарелками, блюдечками, покрытыми белыми салфетками. Щечки их пылают, глазки блестят, на лбу пот выступает. Нередко встречаются они друг с другом на топкой улице, но им некогда остановиться хоть на минуту поглазеть, что за гостинцы лежат в тарелке у братишки или сестренки. Только мимоходом обмениваются они краткими репликами, смысл которых постороннему человеку не всегда понятен: