- Собирайся, - без расшаркиваний командует Данкин.
Ну, я, решив, что он внял моим доводам и отправляет обратно в особняк, начинаю бегать по комнате, собирать вещи, но он останавливает меня.
- Мы гулять идем, - поясняет.
- А сразу сказать было нельзя, - язвлю в ответ.
Вот в таком "приподнятом" настроении я отправляюсь на прогулку в компании двух телохранителей. Но надо признать, парк, куда меня привели, мне понравился. В воздухе уже пахнет весной, хотя снег еще лежит повсюду в первозданном виде. Я хожу по расчищенным аллеям, вдыхая чистый вечерний воздух, и, на миг кажется, что я дома. Там, на далекой и недосягаемой Земле. Что никто не угрожает моей жизни, а самое страшное в ней - это нападки Уфимцева. И на душе вдруг становится так легко и безмятежно, что я, не задумываясь, начинаю петь. Но тихое покашливание выводит меня из этого блаженного состояния.
- Мы завтра отведем тебя в молельню, - смущенно проговорил Эдэрин.
- Хочешь сказать, что понял, о чем я пела? - зло спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, иду в обратную сторону. Все, нагулялась.
Новый день, а я опять на излюбленном месте - подоконнике. На улице яркое ласковое солнышко, наконец-то начинает подтаивать снег, а я сижу в четырех стенах, и на выгулку меня выведут снова под покровом ночи.
Настроение ни к черту. Рычу на Эдэрина, принесшего обед.
- Может, хочешь сходить в молельню? - растерянно спрашивает он. Я понимаю, что он ни в чем не виноват и хочет угодить, но я не могу ничего поделать.
- Зачем? Разве здесь кто-то есть? - окидываю комнату взглядом. - Молись - не хочу!
- Нори, - мученически стонет он.
- Иди, делай свою работу, - я почти выталкиваю его за двери. - Одичаю - вам же мучиться.
Эдэрин понимает, что я шучу, улыбается во все тридцать два и чмокает меня в лоб, после чего скрывается за дверью. Вот, зараза! Даже позлиться, как следует, не могу.
Спустя примерно час является мой жених с подносом, уставленным чайными приборами и сладостями. Вскидываю удивленный взгляд.
- У меня для тебя сюрприз, - поясняет он, выставляя принесенное на стол, а грязную посуду складывая на поднос.
Вот человек: даже такие слова он умудряется говорить с каменным лицом.
- Какой? - в тон ему любопытствую я.
Вместо слов Данкин подходит к двери, открывает ее, и я вижу три кукольные мордашки моих подруг. С воплем срываюсь с подоконника, порывисто обнимаю жениха, абсолютно не заботясь о его реакции, и несусь обниматься с девчонками.
- Ну, общайтесь.
- Девочки, он что, опять у вас в мозгах копался? - я сожалею, что им ради меня приходится проходить через все это.
Но Таэри сокрушенно качает головой.
- Нори, ты безнадежна.
- Он - щит? - догадываюсь я, хотя не понимаю, в чем разница.
- Конечно. Он не может залезть в голову, он лишь устанавливает защиту.
- А кто тогда?
- Ректор Эарин.
- Но сегодня нас пропустили просто так, - весело восклицает Тони, - Мы же не замышляем ничего плохого.
Как же я рада их видеть! Перевожу взгляд с одной на другую, потом на третью, а они глазки отводят.
- Что? - не выдерживаю я.
- Ты не обижаешься?
Вообще не поняла. С чего вдруг?
- Ну, что мы вернули кукольные внешности, - сконфуженно поясняют они, верно истолковав выражение моего лица.
- Нам пришлось, правда! - начинают оправдываться, даже слова вставить не могу, - Родители вынудили.
- Ты представляешь! - У Тони аж глаза округляются от возмущения, - Они сказали, что я их позорю.
- А мои пригрозили запереть меня в доме, - перебивает Блоди.
- Девочки, - перебиваю я, - Да какая разница! Вы здесь - и это главное.
Мы болтаем, болтаем и болтаем. Они пересказывают мне все события и сплетни универа, а я с удовольствием слушаю и думаю: придется ли мне туда вернуться.
Оказывается, Брэни тоже уже здесь и не одна. Ей уже подыскали жениха. Он тоже из правящих кругов, что-то по финансовой сфере.