Джек из этого мало что запомнил. Как только они выбрались на поверхность, он моментально потерял сознание. Воспринял лишь ласкающее прикосновение ветерка к коже, заметил, что закончился мрак. Еще Брайант не забыл, как уже на подходе к поверхности призывал Руперта сохранять сознание, держаться и смотреть наверх. Он хотел, чтобы бедняга увидел свет, струящийся из узкого запасного ствола. Ему самому казалось, что это взгляд Бога, с улыбкой взирающего на них. Они застали рассвет, успели пробиться к нему прежде, чем их настигла вечная ночь.
Сейчас Джек сидел на госпитальной койке, рука на перевязи, весь в бинтах. Каждый сантиметр его тела ныл от боли.
Гарольд Уокер, который перед этим лично занимался его ранами, присел на край кровати.
— Как ты себя чувствуешь?
— Болит, — прохрипел Джек голосом, наводящим на мысль о наждачной бумаге, которой отдирают засохшую краску.
Доктор кивнул, по-доброму улыбнулся и сказал:
— Позволь мне привести перечень твоих повреждений. Он впечатляет.
— Я, наверное, и сам смогу догадаться. — Джек скривил губы. — Ребра?
— Сломаны несколько. Растяжение плеча, если судить по тому, как ты кричал, когда мы тебя переворачивали. Спина сплошь в ушибах.
— От оползня во время последующих толчков.
— У Руперта таких синяков нет. Ты прикрывал его собой?
— Не помню, — отвечал Брайант.
Глаза Уокера сузились. Он понял, что Джек скромничает.
— У тебя серьезная дегидратация. Мы поставили тебе капельницу. Потерпи. Я представления не имею, как ты все это выдержал, пока нес моего сына. Чудо, что вы оба уцелели.
— Как Руперт?
— Не в таком цветущем состоянии, как ты, но он боец, Джек. Сын выкарабкается.
— А как его рука? — проскрипел Брайант, с тревогой ожидая ответа.
— Мы ампутировали ее несколько часов назад. — Стараясь скрыть дрожь в губах, доктор Уокер отвернулся и кашлянул. — Теперь рана очень чистая. Он научится жить с одной здоровой рукой.
— Он в сознании? — Джек предвидел это, но все же новость резанула его.
— Пока еще нет. Руперту понадобится время, чтобы приспособиться.
— А как его нога?
— Лодыжка была раздроблена. Ее удалось сохранить, но, думаю, он будет хромать. Впрочем, когда потеряна рука, что такое хромота? — Эта попытка философского подхода не удалась, слова прозвучали глухо и печально.
— Он потерял много крови?..
— Да, много. Наложив жгут, ты спас ему жизнь, Джек.
— Любой сделал бы это.
Уокер помолчал, потом заметил:
— Не уверен, что это так. Руперт для тебя был человек более или менее посторонний, да и наша семья тоже не слишком любезно обходилась с тобой. Мы всегда считали, что твое влияние опасно для Неда, дорогого для нас человека… А недавнее проявление интереса к тебе со стороны Джеральдины лишь усугубило эту холодность.
— Доктор Уокер, она…
— Джек, ты не должен объяснять. Я знаю, ты ничего не добивался. Это ее проблема, не твоя. Мы многим обязаны тебе за мужество, силу, стойкость и силу воли.
— Доктор Уокер, мы поддерживали друг друга. Там ничего не было видно, но Руперт даже в полном мраке знал, как найти вход в другой туннель.
— Он внимателен к деталям, — кивнул Уокер. — Но суть в том, что ты решил остаться с ним, рискнул своей жизнью ради нашего сына. Я хочу понять, почему ты это сделал.
Джек сглотнул. Горло у него горело. Мысли метались.
— Ради Неда, — солгал он. — Вы для него семья. Я знаю, как он вас любит. Я не мог бы посмотреть ему в глаза. Ближе его у меня друга никогда не было.
Уокер задумался.
— Что ж, я благодарен тебе, Джек. Хочу, чтобы ты знал: двери нашего дома открыты для тебя всегда, в любое время дня и ночи.
— Спасибо, доктор Уокер. Признателен за то, что заштопали меня.
— Не стоит. — Он протянул руку, и Джеку пришлось неловко пожать ее своей левой. — За дверью ждет Нед. Вообще-то, к тебе целая очередь посетителей, и все Уокеры! — Он опять улыбнулся. Теплота разлилась по его лицу, переполнила глаза.
В этой улыбке Джек узнал Айрис.
Вошел Нед, почти сияющий, свежевыбритый, с еще влажными, но аккуратно причесанными волосами. В вытянутой руке он победоносно держал бутылку скотча.
— Мне не разрешили оставить это здесь, — произнес он. — Но когда ты выйдешь отсюда, мы ее разопьем.
— Тебе это стоило, наверное, недельного жалованья, — присвистнул Джек.
— Больше!
Они пожали друг другу руки.
— Я думал, мы тебя потеряли, Джек.
— От меня так легко не отделаешься.
Друзья рассмеялись.