Маримуту показал пальцем на машину. Женщина поколебалась. Она явно никогда прежде не ездила на автомобиле, но при виде энтузиазма брата последовала его примеру.
— Удобно? — спросил Генри.
— Вполне, — ответила Элизабет, пожалуй, немного напряженно, глядя на людей, снующих за окном.
— Мы доставим вас очень быстро. В каком направлении ехать? Может быть, вы подскажете шоферу?
Она поговорила с водителем, и вскоре Генри уже узнавал Поля. Канакаммал объяснила, что надо подняться на холм, и через несколько минут они уже сворачивали на подъездную дорожку красивого особняка, одиноко возвышающегося на вершине.
— Это дом моего мужа. Джек, наверное, захочет продать его. Когда ребенок родится, я отсюда съеду, — спокойно произнесла она.
Не дожидаясь, пока шофер распахнет дверь, женщина, несмотря на живот, проворно вышла из машины, поднялась на веранду и пригласила Генри войти.
Внутри царили идеальные чистота и порядок. Пахло сандаловым деревом и льняным маслом. Его провели в гостиную, тишину в которой нарушало лишь зловещее, как показалось Генри, тиканье часов. Обстановка была в полном смысле слова английская, вплоть до кружевных салфеток на столах и спинках стульев.
— Выпьете чаю, мистер Берри?
— Было бы замечательно. — Внезапно у Генри запершило в горле.
Элизабет кивнула и велела Маримуту возвращаться в магазин отца.
— Э-э, подождите, мастер М., — сказал Генри, когда понял, что мальчик уходит, сжимая в руках свои драгоценные сладости. — Спасибо, что так замечательно указывал дорогу. — Он вручил мальчугану три рупии.
Берри знал, что для того это целое состояние, но ему понравился мальчик, да и вся семья.
Глаза Маримуту загорелись. Он бросил на сестру быстрый вопросительный взгляд, опасаясь, что она велит вернуть деньги, но убедился, что та не возражает, и сунул монеты в карман рубашки.
— Спасибо, мистер Берри.
Оставшись один, Генри принялся осматриваться в комнате. Он готов был поклясться, что здесь все еще витает запах сигарет Джека. Вскоре возвратилась Канакаммал с подносом и всем необходимым для чая.
В этот момент Генри как раз стоял у камина, любуясь двумя зернистыми фотографиями Джека. На одной тот был в костюме, выглядел весьма торжественно, хоть и щеголевато, на другой, в рубашке, без пиджака, стоял, широко улыбаясь и беспечно положив руку на плечо человека, в котором Берри узнал Эдварда Синклера.
— Нед!.. Я чувствую себя почти ответственным за их знакомство. Мы с Джеком как раз сидели в моем клубе, когда Гарольд Уокер привел Синклера, только что приехавшего из Рангуна. Гм, вы, наверное, не слышали, что я в этом году женился на его сестре Арабелле?
— Надеюсь, вы очень счастливы.
Он дернулся.
— Благодарю вас. Так оно и есть.
Канакаммал кивнула, но ничего не сказала.
— Конечно, меня очень огорчило известие о гибели Неда. Белла еще не оправилась от потери.
Он видел, что она трижды перевернула заварочный чайник. Наверное, об этой старинной примете говорил ей Джек.
— Это был ужасный день для всех нас, — произнесла женщина. — Он погиб в тот самый день, когда мой муж уехал. Тогда произошла трагедия на Топ-Риф… и Джек получил телеграмму из Англии.
— Я знаю. Он рассказал мне обо всем накануне отъезда. Джек тогда еще был в шоке.
— Муж не писал мне, мистер Берри, а я сама не могу связаться с ним, потому что не знаю, где он.
— Понятно. Может быть, дать вам его адрес? — Генри стало невыносимо грустно за эту прекрасную женщину.
— Прошло уже много времени. Если он захочет, то знает, как меня найти, — сказала она, и Берри понял, что это упрек, хотя в ее тоне не было ни тени недоброжелательности.
Без слов было ясно, что Джек, очевидно, не намерен общаться непосредственно с ней.
— Когда должен родиться ваш ребенок, миссис Брайант?
— Через девять дней. Это будет мальчик. Вы можете сказать Джеку, что я назову сына Чарльзом Эдвардом Брайантом и сделаю так, что образ отца будет для него живым и ярким.
Генри сглотнул. Сложилась весьма грустная ситуация.
— Э-э, я передам ему.
— С молоком и сахаром, мистер Берри?
— Только с молоком, пожалуйста. Я должен перед вами извиниться. Джек дал мне это поручение вечером накануне своего отъезда из Бангалора, а на следующее утро мы вместе посетили адвоката, чтобы подвести итоги его финансовым и имущественным делам в Индии.
— Похоже, он знал, что не вернется, — бесстрастно произнесла она.