— У вас нет на это никаких прав, — говорю я. — Вы не вкладывали средства в прииск «Лощина» и никогда по-настоящему не работали. Вы заинтересовались, когда увидели, что папа занялся чем-то новым, когда золотые жилы Территории истощились и все увлеклись добычей меди и серебра. И тогда вы засели за конторские книги, пока отец чинил плавильные печи, закладывал динамит и ел со старателями в дешевых харчевнях. Потом, когда мы переехали, вы наняли для этого новых людей и выстроили себе здесь дом, чтобы прохлаждаться, пока другие трудяги занимались делами в Джероме. Да как вы смеете утверждать, что можете претендовать на папины деньги, заработанные тяжким трудом?
— Ты закончила? — спокойно спросил дядя.
— Шарлотта, пожалуйста, — говорит мама, — попридержи язык.
— Послушайся мать, Шарлотта. А еще лучше меня, твоего будущего отца.
Теперь настала мамина очередь повысить голос:
— Джеральд, это невозможно, ты прекрасно это знаешь
— Я ожидал такого ответа. В таком случае, Шарлотта, — он поворачивается ко мне, — ты выйдешь за Пола.
— Но он мой кузен!
— Верное замечание. Но это не первый случай, такие браки уже заключались не раз, когда это требовалось, чтобы деньги оставались в семье. Это разумный и достойный выбор.
— Но он же мой кузен! — повторяю я. — И мне всего шестнадцать. Мне рано выходить замуж.
— Ты слишком молода, чтобы стать журналистом, впрочем, ты им никогда не станешь. — Он складывает руки на груди. — Ты должна быть подле моего сына, а не играть в репортера, занимая место, предназначенное образованному человеку.
Я готова накинуться на него с кулаками, но сдерживаюсь и говорю как можно спокойнее:
— Я не выйду замуж за Пола. А теперь, прошу меня извинить, мне нужно найти шерифа.
Когда я встаю, дядя Джеральд достает пистолет и направляет на маму. Время словно останавливается. Мир сжимается.
— Я заставлю тебя передумать, — говорит он.
— Хорошо, — немедленно отвечаю я. Мне не нужно время на раздумья, другим мой ответ быть не может. — Я сделаю это.
Я чувствую себя так, словно мне дали пощечину, словно подо мной провалился пол. Я предполагала, что дядя может использовать меня в игре против мамы. Не знаю, почему мне не пришло в голову, что он может взять ее в заложницы и манипулировать мной. Мы так надеялись этого избежать! Мне надо было оставаться в Юме, как велела мама. Если бы я послушалась, сейчас все было бы иначе.
— Достаточно, Джеральд. — резко говорит мама. — У Шарлотты впереди вся жизнь, не надо лишать ее планов и того, чего ей удастся добиться в нашем обществе. Пусть это будем мы.
— Мама, нет!
— Да, я это сделаю. Не говори мне, как я должна поступать.
— Итак, ты принимаешь мое предложение, — говорит, улыбаясь, дядя Джеральд.
Мама кивает.
— Чудесно! Я немедленно отдам распоряжения. — Он убирает пистолет в кобуру.
Мама встает с кресла и направляется в прихожую. —-— Лилиан? — В тоне дяди звучит предупреждение.
— Я иду повидать мистера Дугласа по деловым вопросам, — с нажимом говорит она.
— Тебе будет небезынтересно узнать, что бизнес мистера Дугласа теперь принадлежит мне. Мы с ним заключили сделку. Пятнадцать процентов в прииске «Лощина» в обмен на его лояльность. Видишь ли, я выразил сомнения в твоем душевном здоровье, и он подготовил документы, подтверждающие твой диагноз. Если ты решишь действовать необдуманно, например, приплетешь к делу шерифа, будет очень жаль. Мне будет очень неприятно сообщить властям, что твое безумие заставило тебя выстрелить в собственного ребенка.
Мама стоит на месте целую вечность, замерев словно статуя, не сводя с меня глаз.
Наконец, она моргнула и, подняв подбородок, обратилась к дяде:
— Спасибо, Джеральд, за то, что так ясно объяснил; почему мой муж был так мудр, что не сделал тебя партнером в своих начинаниях. Мне очень больно, что на его проницательность я отвечу тем, что выйду за тебя и допущу то, чего он так стремился избежать. А теперь простите, мне нужно на воздух, освежить голову.
Она захлопывает дверь громче, чем нужно. Картина на стене сотрясается.
— Все сказанное выше работает и в обратном направлении, Шарлотта. Например, никого не удивит, если твоя мать прострелит себе голову. Так что будь осмотрительна. Будет жаль, если ты внезапно лишишься обоих родителей.
Он произносит все это словно воскресную проповедь, горячо и непреклонно. Так все и будет. Он убьет либо меня, либо ее. Неважно кого, главное, что он получит свое.