Для человека, который привык на всем экономить, Кэти Колтон варит чертовски крепкий кофе. Наверно, она считает, что некоторые вещи надо либо делать как следует, либо вообще не делать.
Позавтракав кашей и оладьями, я вызываюсь сходить на охоту. «Только силки и капканы. Я помню, что ты против стрельбы».
Вон смотрит так, словно считает, что я замышляю побег. Отчасти она права, я намерен забраться повыше и хорошенько осмотреть окрестности, чтобы, если представится шанс, знать, в каком направлении бежать. И мне кажется, ей стоит заняться тем же, вместо того чтобы осуждать меня.
Может, характер у Кэти и не сахар, но к своим животным она привязана, поэтому соглашается, что стоит попытаться охотиться, прежде чем начать забивать свиней. Если она не собиралась пустить хрюшек на мясо, не знаю, зачем было тащить их с собой. Они оставили множество следов на дороге. К счастью, прошлой ночью опять шел снежок, так что следы колес и копыт уже не так заметны. К тому времени, когда Диас приведет Босса и всю банду, их будет трудно разглядеть.
— У тебя есть веревка или проволока?
— Погляди на конюшне. Джесси обо всем позаботился, так что, думаю, ты найдешь там все, что нужно.
— Когда же он должен вернуться? — интересуется Вон.
— Трудно сказать. Джесси не умеет отказывать Бенни, а тот вечно находит ему какую-нибудь работу. Но в последнем письме он сообщал, что в конце января.
— Он достаточно осторожен? Заметит, если появится слежка? — спрашиваю я.
Вон взглянула на меня с упреком, но ведь вполне естественно предположить, что один из парней Босса будет приглядывать за домом в Прескотте.
— Джесси соображает.
За исключением того случая, когда он дал мне ту проклятую монету.
Словно подслушав мои мысли, Кэти добавила:
— Почти всегда.
Я не успеваю сойти с крыльца, как Вон догоняет меня.
— Стой! Я хочу поговорить о вчерашнем деле.
— Я же сказал тебе, мне надо подумать.
— Не об этом. Когда я упомянула твои принципы и последние годы, ты велел спросить тебя. Вот я и спрашиваю.
Я останавливаюсь у последнего стойла. Гнедая машет хвостом.
— Я делал много плохого, Вон. Я не участвовал в самом худшем, но стоять, смотреть и ничего не делать — это не оправдание. Так что правда в том, что у меня, может, и не бог весть какие принципы, но такой жизни я не хотел. Я попытался сбежать однажды, всего несколько недель спустя после того, как Босс заклеймил меня и силой затащил в банду. Больше не пытался.
— Что же случилось?
— Почему это тебя волнует?
— Для того, чтобы писать о тебе статью в газету, мне нужно знать факты.
На ней бежевое платье, должно быть, она взяла его у Кэти, оно чистое и немного длинновато ей. На плечах у нее одеяло — утро выдалось холодное. Она склонила голову набок, волосы растрепались, и выглядит она вполне искренней, но мне кажется, что все же не до конца. У меня такое чувство, словно она хочет покопаться в моих ранах, чтобы посмотреть, как я истекаю кровью, а не для того, чтобы их вылечить. Вполне могу представить, как она напишет обо мне, чтобы стать настоящим репортером, а потом сдаст меня властям.
Но, вопреки здравому смыслу, я поддаюсь. В кои-то веки кто-то хочет выслушать меня — вдруг произойдет чудо и после этого разговора на душе у меня станет легче, как у грешника после исповеди.
— В первые дни в банде Босс подробно расспрашивал меня о семье, — начинаю я. — Он хотел знать обо мне все до малейших деталей. Я все ему рассказал, боялся того, что может случиться, если я этого не сделаю, а когда впервые попытался сбежать, то пожалел, что хотя бы чуть-чуть не приврал.
— О чем ты?
— Мы были недалеко от Юмы. — Она встрепенулась при упоминании о доме. — Большинство парней отправились в бордель, Босс купил девицу и для меня. Я выпрыгнул в окно ее комнаты, уверенный, что это лучшее время для побега, потому что все парни заняты и им не до меня. Я не знал, что одна из шлюх стукнет Боссу. Не проехал я и трех миль на север, как он нагнал меня. Он меня тогда сильно избил. У меня до сих пор на носу шишка в том месте, где он сросся неправильно. — Я машинально тянусь к носу и вспоминаю, что он распух после того, как Кэти саданула меня прикладом.
— Итак, тебя избили. — Вон пожимает плечами, словно ей доводилось такое пережить и она знает, каково это, когда Лютер Роуз неистово лупит тебя без продыху и на теле не остается ни одного живого места, куда бы он не заехал кулаком.
— Больше ты не пытался?
— Собирался, но Диас в тот же день исчез и вернулся спустя неделю-другую. Когда я спросил его, где он был, он ответил, что Босс посылал его навестить в Ла-Пасе мою мать. Она работает в борделе.