Подсвечник с грохотом падает у меня из рук. Тошнота подступает к горлу. Я, спотыкаясь, отступаю, глядя на Паркера, и вытираю рот рукой.
Его грудь неподвижна, взгляд застыл. Кровь течет в мою сторону по щелям между половицами.
— Паркер? — раздается женский голос.
Я выбегаю из комнаты и, столкнувшись с женщиной, сбиваю ее с ног. Бегу в вестибюль, хватаю со стола кольт, вылетаю на солнечную улицу и бросаюсь к своей лошади, чувствуя, как болят свежие мозоли на ногах. Я едва успеваю отвязать гнедую и сесть в седло, как на улицу выскакивает женщина, крича:
— Она убила Паркера! Убила!
В руке у нее пистолет.
Я пришпориваю гнедую и стрелой вылетаю из Бангартса. Мимо свистит первая пуля, лошадь чуть не сбрасывает меня. Все мое тело, каждый мускул болит от напряжения, но я удерживаюсь в седле. Крепко держа поводья, я заставляю животное повиноваться, и, после того как еще пять пуль пролетают мимо, не причинив мне вреда, наступает краткая передышка. Я оглядываюсь: Бангартс остается позади, и никто не преследует меня.
Но я все еще скачу так быстро, как только могу. Сердце колотится, как паровой молот, до гула в ушах. На прерию начинают опускаться тени. Солнце прячется за скалами справа от меня. Когда мне кажется, что моя цель близка, я придерживаю лошадь и ищу свой знак у рельсов.
Потом спешиваюсь, разбрасываю камни, опять забираюсь в седло, сворачиваю на запад и двигаюсь в гору по еле заметному следу к богом забытой, заброшенной людьми дороге, по которой, я надеялась, мне не придется возвращаться.
Глава тридцать первая
Риз
С наступлением сумерек нас всполошил звук приближающихся копыт. Кэти начала заниматься ужином, я вожусь с огнем в очаге, так что Джесси первым бросается к окну с винчестером, ожидая худшего.
— Это всего лишь Шарлотта, — похоже, он удивлен не меньше, чем я.
Ее неожиданный утренний отъезд был вполне объясним, Кэти даже почувствовала некоторое облегчение.
— Пусть едет домой. Дорогу обратно ей не найти, да она и не захочет.
То, что Вон появляется вновь, кажется какой-то бессмыслицей.
Я откладываю кочергу, поднимаюсь и выхожу вслед за Колтонами.
Вон останавливает лошадь близ конюшни и спрыгивает. С первого взгляда на нее я понимаю: что-то случилось. У нее такой же напуганный вид, какой был в дилижансе, и ее руки дрожат.
— Мы не думали, что ты вернешься, — говорит Джесси, явно не замечая, в каком Вон состоянии.
— Что-то не так, — говорю я, обхожу его и выбегаю на поляну. На Вон все то же бежевое платье Кэти, и на юбке темнеет кровь, словно подол в нее окунули, верх платья тоже забрызган.
— Боже, что случилось?
— Я поехала в Б-бангартс, — губы у нее трясутся, руки тоже. — Мой дядя об-бъявил меня в розыск. Он заявил, что у меня не все дома после того, как я побывала у тебя в заложниках, и он хочет вернуть меня домой.
— Тебя узнали?
Она кивает.
— Я думала, что нашла наемного убийцу, но это оказался охотник за головами, и вместо того, чтобы предложить ему работу, я… мне пришлось…
Она прижимает руку ко рту. В ее глазах блестят слезы, но она их смахивает.
— Я не собиралась убивать его. Просто ударила, чтобы выбраться, но крови было так много…
— Это кто-нибудь видел? — спрашивает Кэти.
— Женщина в гостинице. За мной не гнались.
— Если твой дядя упомянул, что тебя похитил Малыш Роуза, — я рассуждаю вслух, — неважно, почему и как ты одна отправилась в Бангартс. Парни из банды услышат наши имена и поймут, что я, скорее всего, прячусь где-то неподалеку.
— Боже правый, только этого нам не хватало, — говорит Джесси. — Они начнут искать, прочесывать долину. — Вон трет пятно на юбке, не поднимая на него глаз. — Мы собирались найти «Всадников розы», когда нам это будет удобно, но теперь придется иметь дело с ними, когда они отыщут нас! — Она трет сильнее. — С тем же успехом ты могла объявить во всеуслышание о наших планах! — Она чуть не до крови стирает руки. — Написать про нас большими буквами на стенах! Послать телеграмму…
— Может, хватит? — окорачиваю я Джесси. — Не сейчас!
Он застывает с открытым ртом.
— Дело сделано. Внушениями ничего не изменить. Кэти бросает многозначительный взгляд на Джесси, словно говоря: «Тут я согласна с Ризом». Потом ободряюще трогает Вон за плечо.
— Пойду вскипячу воды для чая. — И вперевалку удаляется в дом.
С минуту все тихо, на поляне все молчат, слышно только хрюканье свиней у пруда.
— Прости, — наконец, говорит Джесси Вон. — Просто… просто сейчас совсем не кстати, что они нас будут искать.