— Это я, — звучит голос Шарлотты.
— Боже правый! — я падаю на подушку, сердце готово выскочить из груди. — Ты меня напугала.
— Прости.
— Все хорошо. Просто ты… нельзя так подкрадываться.
— Я про позавчерашний день, когда расспрашивала тебя. Ты был прав, это не моя история.
За дверью со свечой проходит Джесси, Матт идет за ним по пятам. Когда дверь спальню Колтонов закрывается, становится темно, и я тянусь к тумбочке. Зажигаю лампу, оборачиваюсь к Шарлотте и замираю. У нее на щеке след от удара, пальто расстегнуто и сползает с плеч. На ней все то же коричневое платье, и на нем видна кровь.
Я вскакиваю, дергаю пальто, оно спадает с плеч. Я осматриваю ее шею, приподняв волосы, ищу, откуда появились следы крови на воротнике платья.
— Это твоя, — говорит она, — Риз, это твоя кровь.
Это с тех самых пор, как она помогала мне дойти до дома. Я вдруг понимаю, что держу в ладонях ее лицо, и отшатываюсь назад.
— Почему ты вернулась?
— Кэти понадобится помощь при родах, — говорит она и смотрит на меня так, что мне кажется, это не единственная причина. — Еще мне надо спрятаться на несколько дней.
— С твоим дядей разобрались?
Она кивает.
— Как?
— Я устала, Риз. Хочу спать.
Она идет к кровати и кладет одну из двух подушек в ногах постели. Снимает пальто и ботинки и забирается под одеяло.
— И ты не задушишь меня во сне? — шучу я, когда понимаю, что она задумала.
— Ты собираешься украсть мои сережки?
Я улыбаюсь и вижу, как она, сжав губы, усмехается в ответ. Гашу фонарь и ложусь поверх одеяла. Мне оно не нужно, хотя в доме прохладно. Ее бедро чуть касается моей ноги, и мне кажется, что между нами раскаленные угли.
— Он застрелился, — шепчет она мгновение спустя и рассказывает обо всем. Отличный план, хитро придуманный. Связать петлю, чтобы родственничек сам затянул ее на своей шее. Чем-то похоже на фокус, который я планирую проделать с Роузом.
— Я думала, он просто сбежит, исчезнет, постарается начать все сначала в другом городе, где никто его не знает, сменит имя. Но он всегда был как пиявка, присасывался к чужому, пользовался тем, чего достигли другие.
— Мне жаль, что я не помог.
— Очень даже помог.
— Неправда.
— Ты сказал все, что мне надо было услышать. Поверь мне, Риз.
— Ну хорошо, Шарлотта Вон, раз ты так говоришь.
На самом деле у меня нет ни малейшего представления, к чему она клонит. Я был груб и нетерпим. То, что я сказал ей перед ее отъездом, вряд ли можно назвать любезностью. Она приехала к Кэти, потому что искала наемного стрелка, и когда никто из нас не согласился, решила действовать на свой страх и риск и добилась успеха. Она ничего нам не должна. Кэти достаточно сильна, чтобы родить без посторонней помощи, когда придет время. Думаю, Шарлотта знает это лучше меня. А переждать несколько дней, пока газетная публикация не развеет слухов о ней и ее матери, она могла в доме Колтонов около Прескотта. Ехать сюда в темноте было непросто, но она вернулась, потому что просто хотела помочь. Шарлотта — хороший человек, и она больше не ставит свою журналистскую карьеру превыше всего. Так что, может, Кэти права и за этим стоит нечто большее.
Глава сороковая
Шарлотта
Риз мгновенно засыпает, чему я завидую. Буквально через несколько минут после того, как мы замолкаем, его дыхание становится ровным и спокойным. А от меня сон бежит, хотя в доме тихо.
Господи, как я устала.
Но у меня перед глазами одна и та же сцена: удивление на лице Риза — проснулся и видит в комнате меня — и буря чувств на его лице, когда он думает, что я ранена. Он соскочил с кровати за секунду, руки у меня на плечах и шее, потом у моего лица.
Я не отшатнулась.
Он двигался так же быстро, может, еще проворнее, чем тогда в дилижансе, но теперь я не почувствовала страха, не ощутила исходящей от него угрозы. Он выглядел озабоченным и касался меня так нежно. И теперь, когда я думаю об этом, места, которых он касался, словно горят. Я снова чувствую его пальцы на своих щеках, на шее, на затылке, сгибаю под одеялом ноги, сцепляю и расцепляю руки.
Мне кажется, я снова переживаю это волнующее теплое мгновение. Оно заставляет меня забыть о кошмарах, вроде крови охотника за головами или дядиных пустых глаз. Я вновь ощущаю тень прикосновений Риза и то, как пальто падает у меня с плеч, его руки на моей шее — и понимаю, что этому есть объяснение.
«Почему ты вернулась?»
Потому что мне надо исчезнуть ненадолго.