— Что случилось? Где Риз?
— Кэти… — с трудом выговаривает он. — Ребенок.
— С ними все хорошо.
— Бандиты. В доме. Риз сказал…
— Мы разобрались с ними. С Кэти все в порядке, с Уильямом тоже.
— Уилл… — Джесси произносит имя сына с благоговением.
— Где Риз?
— С Роузом.
С ним? Этого не может быть. Нет, нет, Риз не мог нас предать!
— Оставайся здесь, — говорю я Джесси. — Или поезжай дальше, если сможешь. Я догоню.
Я опять пришпориваю Сильвер, и мы летим вперед.
Глава сорок седьмая
Риз
Роуз медленно откидывает полу куртки и заправляет ее за пояс. Правая кобура пуста — Босс выронил пистолет, когда я выстрелил в него, и поднимать не стал. Рукоятка кольта в левой кобуре блестит на солнце.
Я потерял шляпу в грузовом вагоне и теперь щурюсь на солнце. Лицо Роуза — безмятежно и невыразительно, словно чистый холст; рот и нос ярко освещены, глаза и лоб скрыты в тени полей шляпы. Стоит мертвая тишина — ни ветерка, ни малейшего дуновения. Высокая сухая трава замерла в неподвижности, кочки — как могильные холмики. Наши куртки закрывают колени, словно железные щиты.
Хотя я сжимаю пистолет в руке, а кольт Роуза по-прежнему покоится в кобуре, я знаю, Босс может опередить меня, и готовлюсь вскинуть дуло. Но он начинает двигаться неожиданно медленно и осторожно, как проделывали это пленники банды: опускает левую руку, пока рукоять кольта не оказывается между его большим и указательным пальцами, и легко касается ее ладонью. Ствол пистолета по-прежнему смотрит в землю. Он сдается?
Никто никогда не видел, чтобы Лютер Роуз сдавался. Но сейчас он собирается отдать мне оружие.
Неужели за минуту искреннего раскаяния даже закоренелый злодей способен так сильно измениться!
Над прерией проносится легкий ветерок. Он треплет мне волосы. Колышет куртку Лютера. И так же внезапно стихает. Мимолетное ощущение покоя исчезает вместе с ним. Воздух вокруг Босса сгущается от напряжения.
— Прости, — говорит он, и я понимаю, что ошибся.
Он молниеносно смыкает пальцы на рукоятке кольта и выхватывает его из кобуры.
Мы оба нажимаем на курки. Два выстрела сотрясают тишину долины.
Лютер Роуз падает в грязь.
Я чувствую себя победителем.
Глава сорок восьмая
Шарлотта
Они стоят недалеко от выезда с тайной тропы, ведущей к убежищу Колтонов, напротив друг друга, и их, словно две бусины, связывает нить железнодорожных путей. Я натягиваю поводья и, изумленная, замираю.
У Риза в руке кольт, у Роуза — нет, и он, кажется, собирается сдаться. Но я чую подвох. Дьявол может рядиться и в белоснежные крылья, но стоит поверить, что перед тобой ангел, и он сбросит их.
Не верь ему, Риз! Что бы он ни говорил, не верь.
Риз чуть опускает дуло пистолета — неужели надеется на раскаяние дьявола? И тут рука Роуза дергается.
Стрелки молниеносно вскидывают оружие. Гремят два выстрела, два тела валятся в сухую траву.
Глава сорок девятая
Риз
Ноги подгибаются, и я падаю на колени, ощущая обжигающе-ледяную боль.
Карман куртки разодран пулей. Сквозь дыру видна глубокая рана. Но крови куда меньше, чем боли.
Я падаю набок и поворачиваюсь на спину, чтобы взглянуть на небо. Оно словно огромное одеяло, словно бескрайнее море покоя.
Подо мной холодная земля.
Ты это сделал, Риз. Ты сделал это.
Малыш Роуза мертв.
Риз Мерфи свободен.
Глава пятидесятая
Шарлотта
Сильвер несет меня в долину через заросли колючей травы и кусты. Через добрых пять минут езды я останавливаю лошадь около Роуза и убеждаюсь, что тот мертв. Никогда больше не совершу ошибки, не проверив это. Пуля пробила грудь бандита прямо над сердцем, и, похоже, он не страдал и доли секунды: лицо безмятежно, губы чуть приоткрыты. Одна из лошадей, что бежала за Сильвер, тычется в Роуза мордой. Может, он был ее хозяином.
Я бегу к Ризу, зову его по имени. Его глаза устремлены в небо, черты заострились от боли. Роуз совершил столько чудовищных преступлений, а умер легко: раз — и погасла свеча. Почему же Риз должен мучиться и страдать? Риз, которого жизнь столько терзала! Это несправедливо.
— Это ты? — говорит он удивленно. И, осмотрев меня с ног до головы, видимо, начинает понимать, что произошло. — А Джесси… Я отправил его…