— Тогда я буду писать на тот адрес.
— Счастливого пути! — говорит Кэти, когда я сажусь в седло.
Я машу Колтонам на прощание и покидаю их тайное убежище навсегда.
В районе полудня, направляясь на стоянку дилижансов, я прохожу мимо конторы «Курьера». Мальчишка-газетчик выкрикивает:
— Бандит Лютер Роуз убит! Ужасный Малыш Роуза мертв!
Я нашла у дяди под матрасом немного денег и теперь могу заплатить за газету. В ней есть фотография открытых гробов у конторы шерифа; вокруг стоят слуги закона, гордо заложив пальцы за ремни. В гробу посередине — Лютер Роуз, его руки сложены на груди. В левом гробу — незнакомый мне человек, но третий гроб — Риза — закрыт. На коновязи висит его шляпа.
В статье рассказывалось, что пассажиры поезда узнали Лютера Роуза, когда в вагоне-ресторане вспыхнула драка. Представители закона предполагают, что в банде начались разногласия и кто-то из под чиненных, возможно даже Малыш Роуза, попытался захватить власть. Позже в депо Прескотта в грузовом вагоне нашли обезображенное до неузнаваемости тело одного из бандитов. Но поскольку в том же вагоне валялась весьма примечательная шляпа Малыша, опознать останки не составило труда.
В ходе опроса пассажиров выяснилось, что один мужчина видел, как кто-то спрыгнул с поезда. Это произошло на пустынном участке долины Чино. И отряд шерифа, двигаясь вдоль путей, выехал к месту происшествия, где представителям закона якобы пришлось вступить в перестрелку с самим Лютером Роузом.
Этот рассказ — беспардонная ложь. Я видела своими глазами, как Риз застрелил главаря «Всадников». И вокруг не было ни единой живой души!
А «Морнинг курьер» печатает историю, возвеличивающую людей с бляхами, которым всего-то и оставалось, что забрать тела мертвых бандитов. Я не могу слишком строго судить мистера Мэриона, ведь он, должно быть, напечатал рассказ шерифа, чьи люди выставили себя героями, участвовавшими в опасной перестрелке. Редактор поверил представителю закона на слово, поскольку не ожидал, что тот способен солгать.
Но статья вызывает у меня раздражение еще и по другой причине — детали головоломки не складываются. Люди шерифа хотели поставить себе в заслугу «избавление Территории» от Лютера Роуза и подтасовали факты. Это понятно и логично. Но почему же им не пришло в голову приписать себе и убийство «ужасного Малыша Роуза»? Почему они не решились выставить его тело на всеобщее обозрение? К чему было устраивать «опознание по шляпе»? Ведь Риз никак не мог находиться в грузовом вагоне — Роуз смертельно ранил его в прерии, недалеко от железнодорожных путей.
Если только…
Земля уходит у меня из-под ног.
Когда мы с Кэти приехали на место перестрелки, я не нашла никаких следов борьбы и решила, что люди шерифа забрали с собой полумертвого Риза — он едва мог сидеть при нашем расставании. Но что, если он собрался с силами и сумел подняться на ноги? Он мог тогда вскарабкаться на лошадь, которая бежала за мной от дома Колтонов и осталась у трупа Роуза. Что, если Ризу удалось спастись?
Люди шерифа изрядно наследили на поляне и вокруг нее. И я, в расстроенных чувствах, вполне могла не заметить отпечатки копыт лошади, удаляющейся от этого места — в любом направлении. Что, если люди шерифа, вне себя от радости при виде трупа Лютера Роуза, тоже проморгали их? Они могли решить, будто главарь «Всадников» скончался от ран, полученных в поезде, а когда узнали про тело, найденное в грузовом вагоне, приписали его Ризу. На самом деле там встретил свой ужасный конец другой «Всадник», а Мерфи удалось ускользнуть.
Конечно, неясно, почему, взобравшись в седло, он не поехал к Колтонам. Их жилье — ближайшее к железной дороге на много миль вокруг. Может, Риз заблудился или был слишком слаб, чтобы править лошадью? Или услышал приближение людей шерифа и спрятался, а когда отряд отбыл с трупом Роуза, у него не хватило сил, чтобы двигаться дальше. Да, вероятность, что Риз мертв — умер в одиночестве где-то на просторах прерии, — очень велика. Но если он жив…
Если есть хоть маленькая надежда, что он где-то прячется…
Я знаю, что должна сделать. Я обещала это ему.
Я должна рассказать правду о Ризе Мерфи.
Я еду в тряском дилижансе до Марикопы, потом на поезде на запад, до Юмы.
И в вагоне, разглядывая обложку своего дневника, думаю, что поставила себе невыполнимую задачу. За окном до горизонта простирается прерия. Я прочла газету от корки до корки. Среди прочего нашла материал о самоубийстве дяди Джеральда. Мы с мамой охарактеризованы как «абсолютно здравомыслящие» жертвы «клеветнических нападок ныне мертвого предпринимателя», а дядя назван «нечистым на руку дельцом». Итак, вот оно — напечатано черным по белому — значит, люди поверят, что это правда.