Маддер повернул ключ в замке и стоял, громко дыша, опершись о дверь. Шляпа у него сползла на ухо, из-под нее виднелись два куска пластыря.
Пока я делал эти наблюдения, все были неподвижны. В коридоре не было слышно шагов или шума паники. Я поднялся на колени, спрятал револьвер, встал, подошел к окну. На тротуаре не было никого, кто наблюдал бы за окнами гостиницы «Сноквольми».
Я уселся на старомодном широком подоконнике, придав своему лицу такое озадаченное выражение, как будто услышал грубое ругательство из уст священника.
— Это твой компаньон? — резко спросила меня девица.
Я не ответил. Ее лицо покраснело, в глазах появилась ярость.
— Послушай, Кэрол, — нервно начал Маддер и протянул к ней руку. — Послушай же, так мы ничего...
— Заткнись!
— Ну ладно, — неуверенно произнес он. — Порядок.
Сансет еще раз лениво смерил девицу взглядом. Его рука свободно опиралась о бедро; у него был вид беспечно отдыхающего человека. Я уже видел, как он выхватывает оружие, и надеялся, что девица его не проведет.
— Мы слышали о вас, — сказал он медленно. — Что вы предлагаете? Я бы мог вообще вас не слушать, но предпочитаю не ввязываться в перестрелку.
— Этих денег хватит на четверых.
Маддер энергично поддакнул и попробовал улыбнуться.
Сансет глянул на меня. Я согласно кивнул головой.
— Значит, нас четверо, — произнес он со вздохом. — Но на этом конец. Поехали ко мне, выпьем. Здесь мне не нравится.
— Мы, наверное, похожи на фраеров, — сказала с иронией девица.
— На фраеров, занимающихся убийствами, — процедил Сансет. — Много я таких повидал. Именно поэтому надо все обговорить. О стрельбе разговора нет.
Кэрол Донован вытащила из-под правой руки замшевую сумочку и сунула в нее револьвер. Улыбнулась. Улыбка делала ее очень симпатичной.
— Я делаю ставку, — сказала она спокойно. — Вхожу в игру. Куда поедем?
— На Уотер-стрит. Возьмем такси.
Мы вышли из комнаты, спустились вниз на лифте и, как четверка друзей, прошли к выходу через холл, украшенный оленьими рогами, чучелами птиц и засушенными цветами в стеклянных витринах. Такси помчало нас на Кэпитэл-вэй, минуя какую-то площадь и большой жилой дом красного цвета, слишком большой для такого маленького городка, даже если он столица штата. Затем, держась вдоль трамвайных путей, мы ехали мимо зданий конгресса штата, мимо высоких закрытых ворот резиденции губернатора.
По обеим сторонам дороги росли дубы. За стенами, окружающими сады, были видны большие виллы. Такси промчалось мимо и свернуло на дорогу, ведущую прямо к заливу. Через некоторое время мы увидели дом, стоящий на узкой поляне среди высоких деревьев. Между стволов вдали поблескивала водная гладь. В доме была крытая веранда, небольшой газон перед ним зарос сорняками и кустарником. В конце неухоженного проезда стоял сарай, а в нем — старомодный открытый автомобиль.
Мы вышли и расплатились с таксистом. А потом все вместе внимательно следили, как машина исчезает из поля зрения.
— Я живу на втором этаже, — сказал Сансет. — Нижний занимает какая-то учительница. Сейчас ее нет дома. Пошли наверх, выпьем.
Через газон мы прошли к двери. Сансет открыл ее и указал на узкую лестницу.
— Дамы идут первыми. Вперед, красотка! В этом городе никто не закрывает двери на ключ.
Девушка холодно взглянула на него и стала подниматься. Я двинулся за ней, Маддер был третьим, Сансет шел последним.
В комнате, занимающей большую часть второго этажа, было темновато из-за растущих вокруг дома деревьев. Здесь было мансардное окно, широкая кровать, стоящая под наклонной частью стены, стол, несколько плетеных кресел, маленький радиоприемник, посреди комнаты стояла круглая черная печка.
Сансет вышел на кухню и вернулся с граненой бутылкой и стаканами. Наполнив их виски, он взял один в руку, оставив остальные на столе. Каждый взял свой стакан, и мы уселись поудобнее.
Сансет залпом выпил и нагнулся, чтобы поставить стакан на пол. Когда он выпрямился, в руке у него уже был кольт.
Во внезапно наступившей холодной тишине я слышал, как Маддер глотает слюну. Губы девушки дрогнули как бы в улыбке. Она нагнулась, поставив свой стакан на сумочку и придерживая ее левой рукой. Сансет медленно сжал губы, так что они превратились в тонкую прямую линию.
— Любители припекать пятки, да? — процедил он.
Маддер поперхнулся и попробовал развести своими тонкими прямыми ручками. Ствол кольта мгновенно повернулся в его сторону. Он сразу же положил руки на колени и сплел пальцы.
— И вдобавок фраера, — устало продолжил Сансет. — Сначала припекают парню пятки, чтобы заставить его запеть, а потом сами влезают домой к его приятелю. У вас, наверное, котелки не в порядке.