Неверной походкой я вошел в дом и спрятал инсектицид, потом вышел, уселся на ступеньках и задумался.
Мальчиков не было видно. Наверное, они побежали рассказывать обо всем соседям.
Если это агат, как сказал Томми, если это действительно один большой агат, то он должен представлять собой огромную музейную ценность и соответственно стоить. Но если это агат, то почему он такой легкий? Его и десять человек не должны были сдвинуть с места.
И еще, подумал я, каковы мои права на него, если это действительно агат? Он лежит на принадлежащей мне земле и, значит, мой. Но что, если появится кто-нибудь и предъявит на него права?
И еще: как он, в конце концов, попал ко мне в сад? Все эти мысли успели хорошо перепутаться у меня в голове, когда из-за угла выкатился Добби и уселся рядом со мной на ступеньках.
— Удивительные вещи происходят, — сказал он. — Слыхал, у вас в саду появилась агатовая глыба.
— Так мне сказал Томми Гендерсон. Думаю, он не ошибся. Билли говорил, что он увлекается камнями.
Добби поскреб бакенбарды.
— Великая вещь — хобби, — сказал он. — Особенно для ребят. Они многое узнают.
— Ага, — вяло отозвался я.
— Ваш сын принес мне сегодня после завтрака насекомое для идентификации.
— Я велел ему не беспокоить вас.
— Я рад, что он мне его принес, — возразил Добби. — Такого мне не приходилось видеть.
— Смахивает на божью коровку.
— Да, — согласился Добби, — определенное сходство есть. Но я не совсем уверен… Короче, дело в том, что я не уверен даже, что это насекомое. Честно говоря, оно больше похоже на черепаху, чем на насекомое. У него нет никакой сегментации тела, которое есть у любого насекомого. Внешний покров чрезвычайно тверд, голова и ноги втягиваются и вытягиваются, усиков нет. — Он с легким недоумением покачал головой. — Конечно, я не могу быть полностью уверен. Необходимо более обширное исследование, прежде чем я попытаюсь провести классификацию. Вам случайно не доводилось найти еще несколько?
— Не так давно я видел, как один такой полз по полу.
— Вам не трудно будет в следующий раз, когда вы их увидите, поймать для меня одного?
— Ничуть, — сказал я. — Постараюсь поймать для вас парочку.
Я решил сдержать свое слово. После того как он ушел, я спустился в погреб и стал искать. Мне попались на глаза несколько штук жуков, но поймать я не смог ни одного. Я плюнул и сдался.
После ужина ко мне неожиданно зашел Артур Белсен. Он весь дрожал, но в этом не было ничего странного. Он вообще человек нервный, немного смахивает на птицу, и не требуется больших усилий, чтобы вывести его из равновесия.
— Я слышал, что камень в вашем саду оказался агатом, — сказал он мне. — Что вы собираетесь с ним делать?
— Ну, пока не знаю. Продам, наверное, если кто-нибудь захочет купить.
— Он может очень дорого стоить, — сказал Белсен. — Вы не должны оставлять его в саду просто так, без охраны. Кто-нибудь может его стащить.
— По-моему, я ничего здесь не могу поделать, — сказал я. — Сдвинуть его с места я не в состоянии, а сидеть рядом с ним всю ночь — не собираюсь.
— А вам и не нужно сидеть с ним всю ночь, — сказал Белсен. — Я все устрою. Мы сможем окружить его проводами и подключить к ним сигнализацию.
Его слова не произвели на меня большого впечатления, и я постарался его разубедить, но он вцепился в эту идею, как клещ. Он сходил в свой подвал и вернулся с мотком проводов и инструментами, и мы принялись за работу.
Мы провозились часов до одиннадцати, протягивая провода, и установили сигнальный звонок возле кухонной двери. Элен посмотрела на него без одобрения. Она не выносила беспорядка на кухне и не собиралась менять свои принципы из-за какого-то агата.
В середине ночи звонок выбросил меня из постели, и я долго соображал, в чем дело. Затем я вспомнил и бросился вниз по лестнице. На третьей ступеньке сверху я наступил на что-то скользкое и загремел вниз. Я упал ничком и наткнулся на лампу, которая свалилась и аккуратно ударила меня по голове. Оглушенный, я привалился к стулу.
Мраморный шарик, подумал я. Проклятый мальчишка опять расшвырял их по всему дому. Он уже вырос из этого возраста. Он у меня узнает, как бросать шарики на лестнице.
В ярком лунном свете, льющемся в окно, я увидел шарик. И он быстро полз — не катился, а полз! И было еще много таких шариков, бегающих по полу. Блестящих в лунном свете золотых шариков.
И это еще не все — в центре комнаты стоял холодильник! Звонок продолжал громко звонить. Я поднялся, отшвырнул лампу и рванулся к кухонной двери. Элен что-то кричала за моей спиной, стоя на лестнице. Я открыл дверь и побежал босиком вокруг дома по мокрой от росы траве.
Возле глыбы стояла изумленная собака. Она ухитрилась запутаться лапой в одном из дурацких проводов и теперь стояла на трех лапах, пытаясь освободиться. Я заорал на нее, наклонился и стал шарить в траве, пытаясь отыскать что-нибудь, чтобы в нее бросить. Пес резко дернулся и освободился, потом побежал вверх по улице, болтая ушами.
Звонок за моей спиной смолк.
Я повернулся и поплелся к дому, чувствуя себя последним дураком.
Неожиданно я вспомнил, что видел стоящий посреди комнаты холодильник. Здесь что-то не так, подумал я. Он был на кухне, и никто его оттуда не вытаскивал. Не было никаких причин тащить его в комнату — его место на кухне. Никому бы и в голову не пришло его двигать, а если бы и пришло, то от шума проснулся бы весь дом.
Мне показалось, решил я. Этот камень и жуки довели меня до ручки, и мне уже стало мерещиться черт знает что.
Но мне не померещилось.
Холодильник стоял в центре комнаты. Штепсель был вывернут из розетки, шнур волочился по полу. Натекшая вода впиталась в ковер.
— Он мне погубит ковер! — завопила Элен, стоя в углу и глядя на заблудившийся холодильник. — И вся еда протухнет…
По ступенькам стал спускаться спотыкающийся полусонный Билли.
— Что случилось? — спросил он.
— Не знаю.
Я едва не рассказал ему о бегающих по дому жуках, но вовремя остановился. Не стоило еще больше раздражать Элен.
— Давайте поставим этот сундук на место, — предложил я насколько мог небрежно. — Втроем мы справимся.
Мы принялись толкать, пихать, сопеть и поднимать, и в конце концов водворили холодильник на место и включили в розетку. Элен отыскала несколько тряпок и стала осушать ковер.
— Был кто-нибудь у камня, пап? — спросил Билли.
— Собака, — ответил я. — И никого больше.
— Я с самого начала была против этой затеи, — объявила Элен, стоя на коленях и промакивая ковер тряпкой. — Сплошная глупость. Никто бы этот камень не украл. Его не так-то просто поднять и унести. Твой Артур Белсен просто псих.
— Тут я с тобой согласен, — уныло подтвердил я, — но он человек добросовестный и целеустремленный, и в голове у него одни механизмы…
— Теперь нам всю ночь не сомкнуть глаз, — сказала она. — Нам еще не раз придется вскакивать и выпутывать из проводов бродячих кошек и собак. И я не верю, что этот камень из агата. Почему я должна верить Томми Гендерсону?
— Томми разбирается в камнях, — сказал Билли, защищая своего приятеля. — Если он увидит агат, то ни с чем не спутает. У него дома этих агатов целая большая коробка из-под ботинок. И он их сам нашел.
И спорим-то мы о камне, подумал я, хотя больше всего нас должно волновать поразительное происшествие с холодильником.
И вдруг мне в голову пришла мысль — смутная, ускользающая, прилетевшая неизвестно откуда и — принялась вертеться у меня в мозгу.