Королева наконец-то увидела в глазах мужа истинную радость и, счастливая, откинулась на подушки. А когда король на минутку оторвался от розового комочка, завернутого в золотой шелк, ей достались его восхищение и искренняя благодарность. И вошедшее уже в привычку:
— Благодарю!
Но теперь оно прозвучало совсем иначе — от всего сердца.
Однако длилось это недолго. Почти сразу королева была забыта взволнованным супругом. С плачущим ребенком в руках, счастливый и гордый отец выбежал в коридор. Всем встречным он показывал свой драгоценный сверток и все время повторял:
— Сын! У меня родился сын!
Перевозбужденный монарх мог бы показаться смешным, но все понимали, что для короля, разменявшего пятый десяток, рождение наследника подобно чуду. На него сыпались поздравления. Новорожденного принца приветствовали низкими поклонами и сердечными приветствиями. Дамы прикладывали к глазам платочки, утирая слезы умиления.
Спустя пятнадцать минут все дворцовые пушки десять раз выстрелили холостыми залпами, возвещая о рождении Людвига X. Во все города королевства были направлены гонцы, чтобы оповестить народ о доброй вести. Как только очередной мэр узнавал о этом значимом событии, над ратушей поднимался государственный флаг с синей лентой и нескольких часов празднично звенели колокола.
На всех городских площадях расставили столы, заставленные блюдами с нарезанными колбасами, сыром и рыбой. Выкатили бочки с вином. Весь народ, будь то зажиточный горожанин или обычная прачка, щедро угощались, поднимали кружки за здоровье королевской семьи и крошки-принца.
— Это тебе не простой ребенок, — объяснял захмелевший пекарь богатому купцу, с которым успел побрататься. — Наследник!
И новый товарищ согласно кивал, осознавая всю важность происходящего.
В замке, ставшем домом Людвигу Маркусу Денеку Тимиону Кардесон-Рюзенготу, тоже проходило пышное празднование. В честь ребенка, у которого было имен больше, чем необходимо человеку, не пожалели ничего. Шампанское лилось рекой. Столы ломились от утонченных кушаний. Двор ликовал.
А в спальне королевы царило тревожное затишье и даже воздух, душный и пропитанный запахом крови, угнетал. Служанки ступали на цыпочках, не желая тревожить впавшую в сонное забытье королеву. Лекарь и повитуха чуть слышным шепотом обсуждали новые и новые попытки спасти роженицу.
— Летти! — Мажердин словно почувствовала, когда фея вошла в комнату.
— Здравствуй, Маж, — грустно ответила Летавица и присела на стул, стоявший у изголовья. Лицо королевы было слишком бледным для живого человека.
— Ты видела его?
— Я видела обоих, — улыбнулась фея. — Поздравляю, малыш прекрасен.
— А Людвиг?
— Он счастлив как никогда.
— И я счастлива, — одними пересохшими губами отозвалась королева. — И не жалею. Это того стоило.
— Я верю.
Фея взяла холодную руку и подышала на неё, пытаясь согреть.
Напрасно, цена, которую сейчас взымала с королевы жизнь, была неподъемной, сила вытекала из неё, словно весенний ручеек. Рядом суетился лекарь, подсовывая королеве то стакан с отваром, то ложку с непонятной субстанцией. Но все его попытки помочь были обречены на поражение. День, когда на свет появился долгожданный наследник, стал точкой отсчета последних часов его матери.
— Пообещай мне, что станешь ему крестной.
На губах Мажердин блуждала счастливая улыбка.
— Конечно. Людвиг не будет против?
— Нет. Он все знает о твоей помощи. И благодарен. — Дыхание королевы становилось поверхностным. — Еще пообещай мне… Если бы у меня оставались силы, я бы загадала и это, но… Пообещай мне, что у него будет то, что не случилось со мной. Пообещай устроить его брак. По любви!
Летавица удивленно вскинула брови. Такого желания она услышать не ожидала. Конечно, все знали, что королевская пара сочеталась браком не под властью чувств, а по велению долга. Но они были нежны друг с другом и проявляли если не любовь, то почитание и уважение уж точно. Кто бы мог подумать, что женщина, которой завидовали все подданные, мечтала о земном.
— Как, по-твоему, я это устрою? — удивилась Лети.
— Ты же фея! — улыбнулась королева. — Проверни как-нибудь. Хочу, что бы мой мальчик прожил свой век счастливо. С достойной женщиной, независимо от её положения и рода. С той которую он полюбит и будет боготворить всю жизнь. Моя последняя просьба к тебе. О том же я буду просить Людвига. Я уверена, он согласится дать нашему сыну свободу выбора…