— Мне просто интересно… — начинает он тоном, источающим насмешку, — почему ты не избавил нашу маму от страданий? Или других людей за столом во время ужина?
Я еще больше сужаю глаза, размышляя, понял ли я между строк то, что только что услышал.
— Что ты имеешь в виду?
— Я слышал, ты собрался жениться. Ты должен был сообщить эту новость второму, наиболее заинтересованному лицу, поскольку у тебя нет разрешения на первое.
— Что за сплетник, сукин сын! — Восклицаю я, возмущаясь.
Я смотрю на переднее сиденье, где находятся водитель и один из моих доверенных людей, затем перелезаю через перегородку внедорожника и снова оказываюсь лицом к лицу с братом, сидящим на сиденье напротив меня.
— Кто бы мог подумать, что дон и его элита занимаются этим, когда никто не смотрит? Сплетники.
Чезаре откидывает голову назад, упирается ею в спинку сиденья и разражается громким смехом.
— Это была скорее жалоба на то, что ты любишь тратить его время впустую, — объясняет Чезаре, проводя рукой по густой бороде. — Витто действительно не воспринял тебя всерьез. — Я фыркаю, и Чезаре некоторое время смеется, но когда понимает, что мне тоже не до смеха, выгибает шею и хмурится. — Ты…
— Я серьезно? — Перебиваю его. — Очень серьезно.
Мой брат несколько секунд держит рот открытым, как будто его мозг с трудом обрабатывает информацию.
— Кто? — Спрашивает он.
— Рафаэла.
Он снова не отвечает мне сразу, и на этот раз я отчетливо вижу, что он пытается вспомнить, о ком я говорю.
— Служанка, которую ты не смог заполучить?
— Она горничная, — подтверждаю я, делая очередную затяжку сигареты.
— Ах! Ну это все меняет. — Начинает он, улыбаясь. — Если до кого-то дойдет слух, что для того, чтобы довести тебя до алтаря, достаточно отказаться раздвинуть ноги, ты больше никого не получишь.
Я цокаю языком, не обращая внимания на провокацию.
— Насколько я помню, в Саграде есть целый квартал, где с этим не будет проблем, и мы направляемся именно туда.
Чезаре смеется сквозь сомкнутые губы.
— Взрослый, целеустремленный человек не должен ходить на Виа дель Потере в развлекательных целях.
— Так что поэтому хорошо, что я просто намерен жениться, а не брать на себя обязательства.
05
РАФАЭЛА ЭСПОЗИТО
— Не понимаю, на что ты жалуешься! Это хорошее дело!
Мама делает два шага в сторону, когда я пытаюсь обойти ее, чтобы пройти в кабинет отца. Мы танцуем этот надоедливый танец уже почти пятнадцать минут, с тех пор как я устала пытаться образумить ее. Я потратила последние два дня на эти попытки, но безрезультатно. София Эспозито действительно решила, что проведет меня к алтарю с тем, кто не должен быть назван, чего бы это ни стоило, даже моей репутации. И сколько бы я ни говорила ей, что этот дьявол не женится на мне, она мне не верит.
Святые угодники! Как я устала от этих разговоров.
Я бы отдала все, чтобы запереться в своей комнате, и чтобы меня сопровождала только тишина, но мои выходные дни закончились, и я должна вернуться в особняк сегодня.
Отец — моя последняя надежда разобраться во всем. Он должен иметь другую точку зрения. Он не может не иметь.
— Хорошо, ты не обязана понимать. Могу я пройти, пожалуйста? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, пока она продолжает охранять дверь кабинета, словно дракон из детской сказки.
— Мы не должны были разрешать тебе ехать в Нью-Йорк. Ты забыла свое место! — Обвиняет она, и я отворачиваюсь.
Я качаю головой из стороны в сторону, пытаясь справиться с горечью, охватившей меня. Услышанное от собственной матери не должно застать меня врасплох и, главное, не должно ранить, но это так. Я не выбирала поездку в Америку, чтобы учиться, но было очень легко притворяться, что это я решила отдалиться, так же легко, как дышать. Тяжело было, когда по окончании учебы у меня отняли мою фантазию.
Моя учеба была эквивалентом стоматологической процедуры для лошади, которую собираются продать. Еще одна полировка товара, который моя семья неустанно полировала последние несколько лет, чтобы получить лучшую цену, когда придет время продавать: меня. Так что я умела мастерски притворяться, но никогда не могла забыть о цели всего этого. А такое не забывается, как ни старайся.
— И что это за место?
— Это твой шанс стать второй леди Саграды, Рафаэла! Не будь глупой! Не упускай его, — требует она, а потом вздыхает.
Глупой? Это она говорит что-то вроде "второй леди", а я должна перестать быть глупой? Какой абсурд!